21. ХI. 1986
Прошлый раз мы рассмотрели
понятие того, что представляет собой идея, и что это является
основным в определении природы. -
Что природа есть
идея в ее внешнем существовании. Мы
отметили, что это не является принижением
природы, а наоборот возвышением до природы, ибо дефиниция определенности указывает, что сама природа и есть идея. Для нас это важно т.к.
в этом моменте и содержится главное - что идею не следует искать где то вне природы и духа,
- только там и существует даже
абсолютная идея. Если говорить более определенно и развернуто, то значит все градации природы и духа и есть существование абсолютной
идеи. Я специально даю эти простые утверждения, т. к. нам придется
иметь дело с очень превратным представлением
о философии Гегеля.
Природа получается за счет того, что сама идея, как единство субъекта
и объекта, мышления и бытия, понятия и реальности, будучи
противоречием в себе, приводит к тому, что она выступает как внешняя себе
самой. Идея природы есть результат самоотрицания абсолютной идеи. Если перевести с
возможно смущающего вас языка Гегеля, то это означает что всеобщее единство
мышления и бытия будучи
противоречием в себе выступает первоначальным своим существованием как природа. Или по иному:
единство мышления и бытия
- высшее единство, постольку природа есть самая внешняя форма проявления
того высшего внутреннего единства. Нетрудно сообразить, что раз природа выступает как внешнее существование
всеобщего, то оно означает внешнее существование буквально. И здесь
естественно встает вопрос о начале мира.
Этот вопрос обсуждался очень
давно. В критической философии Канта ставится
вопрос: имеет ли мир начало во времени или нет?
Современная философия тоже старается занять позицию по
этому вопросу и определенно
утверждает в диамате, что материя существует как
бесконечная в пространстве и времени. Но что это значит?
Во первых, материя здесь
существует в пространстве и времени, а
не пространство и время в материи. Ясно, что материя есть нечто конечное что и
находится в пространстве и времени. А утверждение, что она бесконечна
в пространстве и времени означает, что
конечное состояние материи не имеет
конца в пространстве и времени. Но это не означает, что конечность
материи
переходит в бесконечность - здесь четко и
определенно выступает понятие дурной бесконечности материи. Но если материя конечна, то она должна иметь
начало в пространстве и времени.
Раскрытие этой формы бессознательности мысли обнаружило, что утверждается прямо противоположное тому что хотели утвердить. Хотели утвердить бесконечность материи, а пришли к необходимости начала и следовательно
Бога как этого начала. Могут сказать, что
они приписывают дефиниции не то, что я сказал. Но я не спорю с этим
- они хотели сказать первое, но это первое обнаруживает
себя в рассмотрении вторым. Это происходит потому,
что в определении материи невозможно
удержаться на одном моменте, конечного или бесконечного, начала или отсутствия начала. Энгельс приводит пример, что если червя разрезать пополам то голова и хвост меняются местами. Природа совершает то же извращение что и мы
- ни одна противоположность не является истинной, и как только это выдают за истину и целое, она оборачивается
своей противоположностью. Поэтому на кантовскую проблему: имеет или нет мир начало, нельзя ответить
столь же категорично. Формулировка вопроса ложная, независимо от того какое утверждение мы хотим удержать, если материалисты за материю, за мир
как бесконечное - тут сразу у попахивает бытием
Бога: утверждая обратное, что мир
конечное в пространстве и времени - позиция теизма, попов. Но нетрудно сообразить, что бесконечность, которая оставляет вне себя конечное, как материю, сама оказывается конечной. Теологи
приходят к материализму, материалисты - к теологии. Эти враги разнятся только тем что одни
держатся за конечную, а другие за бесконечную материю. Но они друзья по рассудочному
методу, способу мышления и спор идет о несущественном:
начинать ли с материи и кончить
Богом или наоборот. Энгельс,
рассматривая взгляды Дюринга, который тоже утверждал что только материя
бесконечна в пространстве и времени, показал, что его тезис к материализму никакого отношения не имеет. Но у нас находятся ученые мужи которые списывают т. зр. Дюринга
и выдают за т. зр. Маркса, Энгельса и Ленина;
поистине коллекционирование ошибок, совершаемых стихийным
ходом истории.
Природа, мир, как конечное, действительно
существует в пространстве и времени,
но природа -это не только собрание конечных материальных образований, она не сводится к агрегату конечных тел. Но есть и вторая сторона - всеобщее самой природы. Пространство и время, как мы увидим, являются чувственными
определенностями - теряющие определенность чувственности, они являются
нечувственной чувственностью всякого
конечного.
А всеобщее явление антиподом и
противоположностью чувственной природе. Если пространство и время
пребывают в сфере чувственного как абстракции, то всеобщее - полное отрицание всего чувственного, а значит и снятие пространства и времени, которые еще
пребывают в сфере чувственной природы.
Сейчас ясно, что вопрос о начале мира выступал для
нас в представлении, для которого мир и является
внешним многообразием предметов. А как только переходим к мыслящему рассмотрению природы, мы находим,
что в природе должно быть всеобщее как отрицание всего природного, чувственного. Но этого всеобщего для представления не
существует, существует только пространство и время, прибавление к которым определенного количества
уводит в дурную бесконечность.
Нам надо не бесконечное пространство и время,
а снятое. Снятое время и есть вечность
- для нее нет до и после как в Ветхом Завете, где случится конец мира, а потом наступит вечность. Вечность есть абсолютно настоящая, т.к. время, переходящее от настоящего к
будущему или прошедшему и есть эмпирическое время,
уходящее в дурную бесконечность. Пространство и время как конечные потому и конечны что
выступают в изолированности и расщепленности моментов единого целого.
Моменты единого времени выступают как самостоятельные друг возле друга, отсюда и определение о
времени - это что следует друг за другом, а пространство -это то,
что находится друг возле друга. Но этим указано лишь явление пространства и времени,
то есть один момент их собственной природы.
Вечность же потому не содержится в определениях "до"
и " после", а только в настоящем, что само настоящее
и есть единство до и после, прошедшего и
будущего в себе как моментов. Значит всеобщая природа и вечность есть
единое бытие. Гегель так и говорит, что идея природы вечна.
Ну и сотворение мира. . . Оказывается всеобщее природы никогда не возникает, оно вечно есть. А возникают и исчезают все конечные образования природы.
Значит в определении, что природа есть
идея в ее собственном внешнем бытии нет никакого сотворения мира.
Во времени природа является всегда
абсолютно первой, и никакая идея ей не предшествует, а речь идет о поговорке, что последний по счету может быть не последним по значению.
Всеобщее природы, коль мы отправляемся от эмпирического существования и представления, есть действительное начало во времени, а единство ее - всеобщее - вроде бы производное, сделанное, сотворенное якобы нами.
На самом
же деле это не заслуга нашего рассудка, разума, что мы якобы
привносим в природу всеобщее. Само
эмпирическое существование природы разлагает себя и на этом процессе раскрывает свое всеобщее. Человек может знать это всеобщее, а может и не знать, но самого всеобщего это не устранит. То, что для нашего чувственного способа познания представляется последний, по истине оказывается первым,
ибо всеобщее не абстрактное, как мы выяснили, а
конкретное в себе, и вследствие
этого оно и определяет себя ко всему внешнему существованию природы. К примеру, в начале
развития человека ни в чем не найдем
проявлений развитого человека, и тем не менее, то что
присутствует в ребенке, как зародыше от человеческой природы, и определяет весь процесс его развития. Ребенок из себя самого делает себя человеком, зародыш определяет весь процесс развития во взрослого. В растительном мире то же
- возьмите желудь - из него родится только дуб. Зародыш ассимилирует среду, превращает
ее в свое таким образом, что превращает
себя в развитое целое - и правит этим его зародыш.
Отсюда ясно, какой мощью должен обладать зародыш
- вот какова сила противоречия. Мощный толстовский дуб и вдруг управляем и
направляем его зародышем. К этому и пришла современная генетика,
но в других выражениях. Вся философская предпосылка генетики
состоит в том, что всеобщее определяет все свое
особенное содержание и реальность от начала до конца, и при том таким образом,
что ограниченная реальность, не соответствующая этой природе, снимает себя и переходит к другой реальности, белее соответствующей. Это и есть генетическая наследственность.
Пока природа представляет собой
идею в форме внешнего бытия, важнейшим определением ее выступает случайность и необходимость, а не свобода.
Она характеризуется тем, что здесь видимость самостоятельности единичное существований, все кажется безразличным ко всему и существует только благодаря себе.
Многие, к примеру, думают, что солнечная система такова, что все равно,
есть в ней Луна или нет, есть Меркурий или нет. Главное
была бы Земля, на которой мы имеемся, а остальное хоть и исчезни. Правда, добавляют,
что и солнце нужно что бы видно было и тепло. . . Такова позиция представления, которая
не в состоянии выбраться из позиции видимости внешней самостоятельности
единичного. На самом же деле, если из системы
изъять хотя бы Луну - она исчезнет.
Существование конечного таково, что оно есть по существу вне себя
бытие, оно существует постольку, поскольку существует отличное от него другое конечное. Видимость самостоятельности очень трудно преодолеваемая,
так как внешне она на лицо как самостоятельная. А когда задаются вопросом
- где единство, благодаря которому существует конечное отношение,
оказывается, его в начале невозможно определить. Единство оказывается настолько
внутренним, насколько внешней выступает природа ев своем
бытии. Это значит, что отношение различенностей многообразия здесь таково, что единство не определяет еще многообразия и многообразие не определяет еще единства,
потому что будучи внешним оно еще ее может добраться до этого внутреннего. И тем не менее, поскольку оба момента есть,
они и составляют противоречие природы. Связь существований
природы это связь внешней зависимости прежде всего, а не зависимости
от внутреннего единства. Исходным отношением природы выступает внешняя зависимость, а это значит, что одно единичное зависит
от существования любого другого
единичного. Эта форма зависимости и есть внешняя необходимость.
Значит в природе господствует необходимость и случайность
именно потому, что само внутреннее природы еще не определяет своего
многообразия, он есть как момент, но не подчиняющий себе это внешнее
многообразие. Природа существует таким образом,
что она ничего собой не выражает, это и поражает чувственное сознание
- оно само находится во внешнем отношении к природе и сама природа выступает для него как внешнее и самостоятельное. Вот вам и стихийный материализм:
он базируется на самой примитивной форме
мышления - чувственном сознании
в его отношении к внешнему многообразию природных образований.
Для свободы здесь не хватает того, что
бы внешняя необходимость сняла себя и выступила внутренней необходимостью, а для этого надо что
бы внутреннее единство природы, ее всеобщее, оказалось выявляющем себя во вне и определяющим свое внешнее многообразие как природное. То есть, требуется
развитие противоречия всеобщего и многообразия природы. И еще требуется внутренняя необходимость
- обнаруживая себя как внешнее, как
проявленная и этим раскрыла себя до такой степени, что сняла себя и как
внутренняя открылась, то есть вылилось бы во вне, а
не просто определило бы природу внешней
неопределенности. Внутренняя необходимость как выступающая и
становящаяся внешним для природы и есть
переход в свободу. Значит, резюмируя, требуется
два момента - превращение и развитие природы из внешней необходимости во внутреннюю и снятие этой внутренней природной
необходимости ее существования, которое уже должно казаться внешним для природы,
что бы природа при этом оказалась снятой. Значит свобода
- это не просто пребывание в стихии необходимости - это
пребывание в случайности. Свобода не сводится к тому, что
бы добраться до внутренней
необходимости в ее собственной необходимости, в ее собственной
определенности - это все равно была бы необходимость
хотя и внутренняя. Для свободы требуется, что бы внутренняя природа и необходимость была снята, и выступила как
бытие свободы, необходимой в себе самой. Отсюда видно, насколько превратны все представления о ценностях природы до человека и его духовной жизни.
У нас до сих пор со страниц книг по
марксистско-ленинской эстетике не сходит тезис, что искусство есть подражание природе. Приводится аргументация, что
любое произведение искусства не дает чего-то живого
как в природе, а материал заимствует
из природы, поэтому оно может быть копией, деградацией
живого в природе. Ответим по порядку. А разве органическая природа не заимствует материал из неорганической природы
- тогда она подражание неорганической природе?
Во-вторых, что это за жизненность,
отсутствующая у искусства? - Это то, что они не ходят, не говорят и не съедают
зазевавшихся зрителей? Искусство более развитая форма чем органическая природа.
Какое произведение живописи, например, изображает именно эту
эмпирическую природу? Любое произведение которое кажется конкретным изображением, вовсе не является изображением этой индивидуальности, оно выражает
всеобщее в ней. И совсем нелепо ставить дух, жизнь ниже природы, т.
к. искусство выступает как деятельность духа. Чтобы выступило эстетическое
бытие, необходимо что бы отношение
мышления и бытия прошло определенную ступень
духового развития человека и его отрицательного отношения к природе. В искусстве человек не стоит на коленях перед природой, а подвергает отрицанию природу как
природное. Искусство есть способ утверждения
человеческого
бытия в его отрицательном отношении к природе. Поэтому как
только в искусстве появляется содержание, показывающее человека чем-то ничтожным и жалким перед природой,
знайте, что никакого отношения к содержанию искусства это не имеет. Развитие
искусства -это развитие торжества человеческого духа над природой
и природной определенностью человека, а иначе зачем призывать
искусство для воспитания? 0тдайте
его в джунгли и пусть они его воспитывают как оригинал.
Мы должны усвоить, что одно
- это природное единство всеобщего, а другое
- духовное единство всеобщего.
Всеобщее в форме человеческого духа есть высшая форма
бытия всеобщего. Маркс прямо говорит, что природа не строит ни паровозов, ни
банков - все сие дело человека, результат его прежде
всего духовной деятельности.
Что же тогда представляет
в целом природа в движении по ее собственным ступеням? Ясно, что
если в исходном пункте природа есть противоречие, то оно должно пройти по ряду ступеней развития этого противоречия. Чем выше мы продвигаемся по степеням природы и духа, тем более форма и реальность
приходят в соответствие, пока наконец на высшей ступени реальность и
форма становятся тождественными, и форма определяет реальность. Это впервые
наступает в органической природе, хотя еще и противоречиво, и
далее в формации духа. А в искусстве, религии и философии, представлены
последние ступени развития
всеобщего, где форма все более полно определяет реальность.
Но неясно, почему происходит процесс перехода от одной ступени к другой,
хотя в общем виде понятно, что противоречие должно
как-то двигать. Существовало множество концепций этого движения, но все они сводятся к двум
- эволюция и противоположная ей, эманация.
Эманация - это концепция чисто
восточного происхождения, поэтому древнее, чем концепция эволюции. Концепция эволюции начинает складываться и формулироваться на почве греческой философии, особенно с первоначалами
сущего, которые носили еще характер определенней материи,
то есть до тех пор пока старались исходить из стихии, как первоначала всего сущего. Выражаясь прозаически, эволюция
состоит в том, что процесс развития по ступеням природы и духа происходит так, что
несовершенное делает само себя
совершенным - то есть плохое делает себя хорошим. С точки зрения эманации исходный пункт, наоборот - совершенство. Нетрудно
догадаться, что эта концепция связана с теологическими представлениями.
Но у нас еще представления древнего востока по религии выдают за философию. В эманации основа - абсолютное совершенство, но ему
не хватало чего-то в качестве собственной
противоположности что бы, может быть, чувствовать довольство собой, как совершенством, и по надобилось, что
бы от него отделялось нечто подобное ему. Первое самоотделение оказалось самым близким и родственным, а чем дальше осуществлялось это движение, тем образцы становились
все хуже и хуже, как в современной нашей промышленности.
И хотя обе концепции существуют уже около 3-х тысяч лет, односторонность их современной философией еще не осознана. Открыв любой
учебник вы прочитаете, что т. зр. диамата
состоит в восхождении от примитивного к развитому, то есть отстаивается эволюция. А т. зр. эманации не проводится, т. к. это делает Митрополит
Минский и др. По политическим и религиозным соображениям эманацию обходят, хотя у нее есть свои преимущества перед эволюцией, идя путем эволюции мы всегда имеем дело с уродами,
патологическими формами природы - почитайте греческую философию. И неизвестным путем требуется придти к чему-то нормальному и при этом не знать,
нормальное ли это - критерия то нет! Эволюция
- хороший путь, но вслепую, на авось. А
эманация в этом пункте более симпатична,
она в исходном пункте имеет совершенное,
критерий, в отношении которого мы можем сопоставлять все
дальнейшие образования - далеки ли они от первого образца?
Следует сказать, что оба подхода односторонние и неудовлетворительные именно потому, что не отвечают на вопрос - почему происходит переход от одной ступени к другой?
И он не может быть дан, т. к. в обоих концепциях мы
замыкаемся в одну сторону целого процесса развития. В одном случае мы идем от
единичного к всеобщему, во втором -
от всеобщего к единичному. А это давно нам известная распря
Нового Времени между эмпирическим и рационалистическим путем познания, и где соответственно нет ответа, почему осуществляется переход от единичное
к всеобщему и от всеобщего к единичному. То есть, эманация и эволюция, эмпирический
аналитический способ познания и синтетический
метафизический способ познания являются противоположностями конкретного целого, абстрактными моментами всеобщего,
определенного в себе. Значит, на каждой ступени развития природы и духа имеет место самоопределение конкретного всеобщего единства природы и духа, которое именно потому что всеобщее, выражает из себя всякую определенность каждой последующей ступени. Всеобщему неоткуда получить реальность, оно из себя создает свою реальность за
счет собственного противоречия и в этом моменте это эманация, но получая новую
формацию реальности, само всеобщее оказывается таким, каким не было еще на предшествующей ступени, и здесь она оказывается эволюцией. То есть, процесс конкретного развития всеобщего и есть одновременно процесс аналитический и синтетический. В то время как эволюция и эманация удерживают этот
процесс в односторонности. Значит, эволюция и эманация не являются диалектическими процессами, и не являются выражением диалектического процесса развития природы.
Внутреннее природы, ее понятие, делается все более внешним, все более обнаруживает себя. И наоборот, внешняя определенность природы, внешняя определенность идеи самой природы, все более
углубляется в себя. То есть внешнее действительно оказывается способом проявления внутреннего единства всеобщего и наоборот. Но этот двоякий процесс выступает как единый. Природа сама подвергает себя отрицанию и выявляет, что же было ее сущностью. Выявленная сущность природы и есть сознание. Сознание не лежит на пути возникновения
от одной единичности к другой, как в
эволюции не лежит на пути от абстрактной
всеобщности природы к другой абстрактной всеобщности.
Сознание, мышление, по существу есть результат собственной диалектики самой природы, диалектики конкретно всеобщего природы, которое и проходит ступени природных образований. Эволюция
выделяет естественный процесс, что каждая ступень природы естественным
образом, как конечное переводит
себя в другое конечное, без момента бесконечного. Эманация наоборот, всеобщее без определенности и
противоречия в себе должно перейти
в какую-то формацию - та же односторонность. Именно поэтому сознание и
мышление есть результат конкретного
всеобщего в природе или диалектики
в природе, проходящей через все ступени природы. Сознание и
мышление выступают как результат снятия всех ступеней природы и диалектики их ступеней. Иди проще, диалектика
мышления есть та форма противоречия, которая сняла и должна
включить в себя все формы противоречия диалектического процесса природных ступеней, диалектика
мышления является высшей формой по сравнению со всеми формациями природы.
Даже в простейшей форме мышления - форме чувственного сознания, как бы оно не знало своей природы.
Далее мы уже должны через материал через собственную
определенность природы и ее
формаций, убедиться, каким образом
развертывается диалектический
процесс и каким образом диалектика
природы приводит ее к самоснятию и
выступлению в форме духа.
Petropolis
