Наибольшую трудность для понимания вызывает третий момент развития - абсолютный дух. Человеческий дух является формой развития единства бытия и мышления. Всеобщее потому и всеобщее, что оно само себя сотворяет. Но всеобщность и непосредственность противоречат друг другу. Поэтому, если всеобщее непосредственно, то значит это всеобщее еще не всеобщее.
    Второй вариант предполагает, что единство создано. То есть это должно быть, но этого всеобщего мы не достигнем, так как рассмотрением множественности уйдем в дурную бесконечность. Значит противоречащая себе природа всеобщего и создает видимость, что всеобщее столь же есть сколь и создает себя. Но дальнейшее рассмотрение по содержанию мы проведем далее, а сейчас рассмотрим, что есть первая основная форма духа - субьективный дух.
Я уже отмечал, что субъективная форма духа есть форма в которой дух существует в своем понятии, или как говорит Гегель , непосредственный дух, в себе. Как таковой он и есть душа и выступает предметом антропологии. Непосредственность является односторонностью и она должна снять себя и выступить как опосредственность, а это и есть вторая формация духа - дух для себя. Здесь дух достиг рефлексии в себе и имеет отношение к другому. Именно эти моменты являются необходимыми для опосредования чего бы то ни было. Такой дух и есть предмет феноменологии. Третья форма субьективного духа заключается в том, что дух создает себя самого как субъект для себя - это и есть предмет психологии. То есть психология имеет предметом субъективный дух как таковой.
    Резюмируя, следует сказать, что Гегель называет духом в себе, в своем понятии или что является понятием духа для нас как познающих природу духа. Все это является выражением одной формации - непосредственности духа. Первый вопрос - откуда берется реальность духа, так как кажется что речь идет о понятии духа. Второе - что происходит с этими моментами всеобщности и непосредственности духа.
    Для философского познания никакая реальность, содержание, не могут быть внесены извне. В философии должна быть необходимость формаций в их последовательности. Ответы на эти вопросы и ликвидируют предмет как данное, и приводят к необходимости возникновения и снятия всех особенных формаций. В этом и состоит диалектический метод.
Развитие субъективного духа, переводя на логическую форму, проходит ступени всеобщности, особенности и единичности. То есть антропология имеет дело с абстрактным всеобщим субъективного духа, феноменология - особенная сфера, и наконец психология имеет дело с единичной формацией, то есть с действительным духом.
    По Гегелю, прежде всего предмет выступает в понятии, но откуда реальность у этого понятия? Для рассудочного мышления реальность и есть явления реальности. Но это досократовская точка зрения, когда еще не знали, что есть понятие. Впрочем и сейчас еще нередко предполагается, что это метка, знак, обозначение. Но уже образ в искусстве не выступает знаком. Поэтому каково же философское мышление если оно предшествует даже искусству. Философия должна искусство иметь своей предпосылкой, так как оно есть мышление посредством образов. Так и категория не есть понятие какого либо предмета, философская категория есть познание и выражение определеннной ступени развития единства бытия и мышления. Нам под реальностью нередко подсовывают единичное существование, но реальность есть определенное бытие. К примеру биологи определяют ген только из его последующего развития. Этот прием использовал и Энгельс, рассматривая исторически зафиксированные формы рабства, и далее говоря,что нет данных, какие формы рабства предшествовали этим зафиксированным. Но логически должны были предшествовать такие то и такие... Но это прием опытной науки: отправляясь отследствий выводят предпосылки, исходные пункты этих следствий.В философии такой прием недопустим, так как здесь имеем дело не с ограниченной реальностью, а реальностью выходящей за пределы ограниченного, а значит попытка перенести какую то определенность конечного на содержание философии является неистинным.
     Уже Фалес знал, что все многообразие Вселенной находится в постояннгом возникновении и исчезновении. И следуя такой точке зрения, сама вода как первоначало у Фалеса, тоже есть исчезающее и возникающее. Но Фалес вдруг объявляет что его вода не возникает и не исчезает. Значит Фалес алогичен? Но не формально-логические определения лежат в основе философского содержания, а философское содержание составляет основу формально-логической односторонности. Поэтому формальная логика так относится к диалектическому философскому прознанию, как особенное относится к своему конкретно всеобщему. Эта параллель лучше, чем сравнение высшей и низшей математики, ибо сама высшая математика имеет своей предпосылкой логическое философии как результат.
    Итак, реальность есть определенное бытие. Понятие и даже представление имеют определенность в содержании. Но в представлении существует распад на форму и многообразное, расчлененное содержание. А понятие не может иметь формой абстрактное тождество с собой. Форма понятия должна в самом понятии иметь различение и при этом не выходить за различенность содержания этого понятия. То есть в понятии наряду с различенностью содержания, как в представлении, имеется еще и различенность формы. Поэтому понятие и оказывается в моменте тождества определенного содердания и формы именно понятием данного содержания. Причем тождества не в равенстве с собой, а в различенности в себе самом. Различенность в содержании та же что и различеннось в форме понятия и наоборот. В понятии должен быть не только момент тождества различенности содержания и формы понятия, но одновременно и различие тождественного. ТОлько когда налиуо в форме тождество и различие и в содержании тождество и различие и поэтому содержание оказывается формой, а форма содержанием - тогда впервые получаем философское понятие.
    Собственная различенность понятия и есть его реальность и это не имеет отношения к идеализму Гегеля. Спор материализма и идеализма не в том, есть всеобщее или нет, а какова его природа. Если же нет познания всеобщего - нет философии. Это ясно начиная с Аристотеля, который говорит, что всеобщее в себе должно иметь свою реальность, а это восходит к проблеме идеи и релаьности у Платона.
    Если единство мира действиетльно есть, то не многообразие мира основание его, а единство источник всего. Это то что уже по Фалесу не возникает и не исчезает. У нас же единство трактуется субьективно: или как результат субъективной рефлексии или как практическое отношение - забывая о том, что само теоретическое отношение рефлексии оказалось возможным в результате развития единства к различению себя на субъективное и объективное.
Итак, реальность есть реальность понятия, его определенность. Унас исходный пункт таков, что есть понятие субъективного духа. Ясно сейчас, что определенность этого понятия и есть его реальность. Реальеность организма должна снять себя, что бы выступила реальность духа. Но реальность органической природы - единичность бытия. Снимая непосредственность единичного мы получаем всеобщность. То есть простейшая реальность духа есть всеобщность, при этом организм оказывается моментом всеобщности.
    Но поскольку всеобщность только выступила, она может быть только непосредственной. Любое первое отрицание всегда имеет результатом непосредственное. То есть дух в своем понятии есть непосредственность всеобщего. Поскольку дух всеобщность он отрицание природы, а поскольку непосредственность - он природа.
    Мы получили всеобщность как реальность духа, но всеобщность непосредственную. То есть если в природе мы имелиединичную непосредственность, то в духе имеем всеобщую непосредственность как реальность духа. То есть снята непосредственность реальности единичного. И дух как непосредственная всеобщность есть здесь природный дух - душа.
То есть хотя и мыступила всеобщность как реальность духа, но она еще непосредственна, а значит природна. В органической природе хотя и есть всеобщность, но только в форме ощущения. Ощущаемого много, а ощущающее одно. Именно единство ощущения является источником и основанием реакций организма. Но теория Павлова опытная наука и не может указать на это свое основание.
    Но когда мы говорим что понятие непосредственно, то этим не зачеркиваем, что оно должно содержать моменты всеобщности, особенности и единичности хотя бы в себе. И если понятие достигает такого развития своей реальности, что каждый момент является единством с двумя остальными, то это уже результат как непосредственный, в то время как природная непосредственность - исходный пункт.
    Если человек выступает непосредственно природным, то это и есть дикарь. Но если человек делает себя неппосредственным пройдя все фазы рефлексии, терзаний и драм, то мы имеем истинного человека, создающего себя из порока и снимающего порок. Поэтому есло человек хочет стать человеком - грехопадение неизбежно. Процесс движения к истине и есть процесс постоянных ошибок и их снятия. А значит всеобщая непосредственность духа есть вопиющее противоречие с самим понятием духа. Но понятие здесь не следует понимать как что то абсолютно истинное, а реальность неистинная. Реальность субьективного духа антропологии и есть его понятие и наоборот. Это хоть и выступившее понятие, но неразвитое. Поскольку понятие здесь непосредственно всеобщее, то такова и реальность этого духа. Это противоречие, которое мы видели в двух разных моментах - реальности духа и понятия - есть одно и то же противоречие антропологической формации духа. Ибо нет понятия без реальности и реальности без понятия.
Значит развитие понятия есть одновременно и развитие реальности всеобщей природы духа. А исходным пунктом этого процесса является противоречие всеобщности и непосредственности, где всеобщность еще самая абстрактная. В виде справки следует сказать, что я не говорю о форме сводя ее к понятию формации, так как представление предполагает, что можно иметь форму без содержания без реальности. Формация же это понимание ликвидирует, поскольку сразу ясно, что речь идет о единстве формы и содержания. У Гегеля вы можете не найти понятие формации особенно в русских переводах, так есть формообразования, формы, виды, ипостаси и т.д.
Итак ясно, что антропологическая формация духа и есть непосредственная реальность духа, а это и есть душа. Непосредственность души подлежит снятию вследствии ее ограниченности. И снимает она себя в опосредствование - в сознание. Душа есть процее становления сознания, а значит не душа истинней сознания, а наоборот. Поэтому кто уж очень печется о душе, тот тоскует поживотному состоянию. Спасти душу и означает, остаться в формации животного мира - не дать душе выступить сознанием. Чувствующие до сих пор превозносятся выше чем сознательные и даже мыслящие, говорят что это непосредственно близкое и т.п. Но это близкое для дикаря, а для Аристотеля это было самое далекое.
    Сознание как самоотрицание души, ее непосредственности, впадает в рефлексию. Имеем сознание в отношении к себе и сознание в отношении к чему либо вне себя. Следствием этого удвоения формы сознания, выступает и удвоение его содержания. ТО есть сознание имеет содержанием не только вне и независимо от него существующее - это такая односторонность, что диву даешься, как это могло стать всеобщим предрассудком. Впрочем, может быть люди при определенных политических условиях склонны верить на слово чем думать, поэтому они заучили это как "Отче наш". А ведь объективность этого содержания является одной из двух форм существования содержания, как мы выясним далее. Пока имеет место рефлексия или отношение к иному для сознания, тогда мы деймтвительно имеем дело с независимо существующим для сознания. Современный материализм и сводится к этому пункту. Но каким образом сознание знает о содержании существующем вне и независимо от него? Удержать содержание в форме объективности можно только не давая этому содержанию никакой определенности. Но как только сознание дает какую либо определенность - содержание приобретает субъективную форму. Далее субъективность принимается как нечто данное, но она только тогда и существует, когда обладает некоторой определенностью в себе. То есть сознание имеющее своим содержанием даже нечто существующее вне и независимо от него - должно быть определенным в себе самом. Для сознания как А=А ничего не существует ни в нем ни вне его. И несуществует вне его именно потому, что в нем ничего не существует для него. Только различающее себя от себя сознание может иметь дело с содержанием вне себя. Поэтому теория Локка, Кондильяка, Дидро и т.п. и всех отражателей современного диамата, ровным счетом ничего не отражает. Значит только наличие определености в едином содержании, делает это содержание в диалектическом процессе таким, что оно получает с необходимостью субъективную форму. Субьективная форма, выступая как результат диалектического процесса собственной определенноти объективного содержания, только потому и способно познавать объективное содержание существующее вне и независимо от него. Ну а если сознание способно усваивать то что вне его только потому что имеет определенность в себе, то следовательно в себе самом заключено отношение сознания к себе самому. Сознание как рефлексия в себя имеет себя своим содержанием. То есть для сознания объективное содержание существует только тогда и постольку, поскольку оно имеет дело с субъективным содержанием. И субъективное содержание существует только тогда и постольку, поскольку оно имеет объективное содержание. Оказывается что нет не только объективного содержания, ни только субъективного содержания, ни только объективной и субъективной формы. А есть то чему учил уже Аристотель - процесс единства формы и содержания. На одной ступени единство формы и содеоржания выступает как объективность, на второй - как субъективность. Но содержание есть одно и то же - всеобщее.
Но это и есть разум. Только феноменология впервые приходит к раскрытию единства бытия и мышления в форме разума. Как в антропологии душа становилась сознанием, так здесь сознание становится разумом. Но это единство выступило только в себе, но не для себя - разума для разума еще нет. Для этого разуму следует проделать диалектический процесс, и выступить сначала в форме субъективности - как теоретический дух и объективности - как практический дух. И только тогда, когда обнаружится их односторонность, разум выступит предметом для себя самого.
    Первая форма субьективного духа есть единство субъективного и объективного, формы и содержания, понятия и реальности, но непосредственное единство. Это то, что Аристотель назвал пассивным нусом, то есть разумом в потенции, или душой как реальной возможностью разума. Вторая формация это сфера раздвоения, рефлексии, выступления определенности, различения субъективного и объективного. Занимаясь односторонними моментами субъективного и обьективного еще различными по форме и содержанию, начиная с простейшего чувствующего сознания и до разума. И наконец возвращение уже в единство конкретное, приходящее к себе из опосредствования и различения. Но мы заняты еще субъективным духом и рассмотрим его ступень.
.

vispir.narod.ru