ЕВГЕНИЙ СЕМЕНОВИЧ ЛИНЬКОВ

ДИАЛЕКТИКА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

АНТРОПОЛОГИЯ

16.XII.1987     Мы рассмотрели формы магического отношения - сновидения, отношения ребенка и матери и отношение индивида к своему гению. Сегодня рассмотрим второй способ проявления магического отношения души. Однако оба этих способа входят по качеству в непосредственность чувствующей души. Для осмысления того что здесь имеет место необходимо обращаться к более развитым явлениям. Следует избегать опасности эмпирического подхода или наоборот абстрактного подхода и гоняться за потусторонней сущностью. Мы должны отдавать отчет, что примеры здесь выступают как иллюстрация, которая на развитие самого субстанционального содержания никакого влияния оказывать не могут, наоборот, сами они подлежат развитию из того что разветрывается в этих формациях. И это распостраненное заблуждение представления - даже материализм Маркса состоит в том, что бы исходить из фактов и явлений. Энгельс, идя по пути популяризации для мыслящего пролетариата, особенно содействовал этой фикции. Но если вы читали хотя бы первый том "Капитала", вы не в состоянии будете указать из каких фактов Маркс исходит, хотя наука у него и фактическая, опытная. Но можно двояко исходить из фактов: во всем их непосредственном бытии и вставлять таковыми в качестве критерия - это то на чем зиждется все наше современное научное бытие как в опытных науках так и философии, и особенного в так называемом научном коммунизме, где любые эмпирические явления в их превратности и обреченности на небытие подхватывается и выдается за критерий успехов нашего общества - то есть здесь имеем апологию всего превратного. Другое дело исходить из из закона, которому подчинены эти факты и проявления. Научность, даже в сфере опытных наук и состоит в том, что бы знать законы фактов явлений.     Мы рассматриваем что есть процесс самоопределения всеобщего в форме чувствующей души и ни на какие факты не опираемся - это должно быть критерием - если мы что то и берем в качестве примеров для осознания. В первом способе магического проявления душа выступает в непосредственности своего субстанционального единства, хотя некоторое различение и намечается, но не затрагивает характера самого единства.     В процессе сновидений душа выступает просто в непосредственном единстве с собой. Отношение ребенка в утробном состоянии налицо два индивида и тем не менее ребенок здесь хоть и имеет бытие, но совершенно абстрактное, которое представляет собой объективный момент развития. Потому мать здесь выступает гением своего ребенка.     Отношение индивида к своему гению представляет собой некоторое единство первых двух отношений, то есть здесь имеем и непосредственность единства души и некоторую различенность единства. И хотя эта форма самая развитая, она не выходит из состояния нераздельности субстанционального единства души.     Второй способ характеризуется тем, что выступает реальное различение. И этот способ проявление магической души состоит в том, что душа выступает в двух формах одновременно: как непосредственное единство ее и, соответственно, непосредственное отношение к своему внутреннему миру и, следовательно, как субстанциональность единства; и как опосредствованное отношение к себе. И если брать более развитые формы, то речь идет о субстанциональности чувствующей души, с одной стороны, и о развитом моменте для себя бытия, каким выступает самосознание.  Для лучшего понимания второй формы магического отношения следует выяснить подробнее, что представляет собой гений - то есть самое конкретное отношение первой ступени магического отношения. Обыденное сознание связывает с гением нечто величественное, присущее некоторым индивидуальностям. Идет классификация на одаренных и неодаренных и т.д.     Гегель выставляет многообразные определения гения и что бы выяснить, следует вспомнить природу души вообще. Душа находится в непосредственной связи с формациями природы, но это не отношение особенного к особенному. - Это означало бы что природа и душа существуют от века и процесса возникновения и развития души нет. Но что бы выступила душа, природность должна быть снята в той или иной мере. Поэтому содержание души самое богатое и богаче всех формаций природы до человека. Потому что помимо того, что в формации души есть все природное и кроме этого нечто, чего в природе в качестве наличного бытия не имеется. Значит антропологическая форма души в целом есть природное и еще то, что есть результат снятия природного. Поэтому в своей существенной определенности природа души такова, что она оказывается отрицательностью всего природного - не усвоив это, не понять, что происходит с развитием души.     Гений еще достаточно природная определенность души и если выражаться кратко, то гений человека означает концентрированность его чувственной определенности: это единство - субстанция чувствующей формы души. Для того что бы ощущение выступило, надо что бы всеобщее, как момент природы, наличного бытия, достигли такого развития, что бы оно отличалось бы одновременно от самого наличного бытия, реальности. А в чувствующей душе мы имеем дело с тотальностью всей сферы ощущения - а это и есть отрицание отрицания, то есть истинная бесконечность. Тотальность любой сферы есть её истинная бесконечность.     Значит гений это не просто дурная бесконечность или абстракция какого то потустороннего единства чувствующей души - это истинное всеобщее самой чувствующей души как формации, а значит конкретное в себе всеобщее. Отсюда ясно что природа антигениальна и гениев в природе не бывает - гений выступает только как отрицание природы, как ее снятие. Но это снятие еще не выходит за пределы природной определенности. А значит гений это действительно двоякое отношение к внешнему миру - с одной стороны его отрицание, с другой - он не выходит еще из определенности природного. Гений всегда выступает в форме чувства - в этом ограниченность. И потому что гений вступает как истиная бесконечность чувствующей души - гений является объективным в самом субъекте. Он не принадлежит моменту для себя бытия, а есть момент в себе бытия или субстанциональности. Значит по этим трем моментам гений в целом можно определить как бессознательный момент жизни человека, его особенность внутреннего мира не выступающего в форме сознания, рассудка и т.д., а наоборот, неведома для момента рефлексии человека. И хотя дальнейший момент развития гения должен стоять на пути развития для себя бытия, что бы природное стало духовным, субстанциональное - субъективным. Тем не менее на фазе гения основным моментом выступает субстанциональность, так как всякий момент для себя бытия здесь существует исключительно за счет определенности самой субстанции.     Момент для себя бытия настолько пуст и бессодержателен, что уберите определенность субстанции чувствующей души и от него ничего не останется. Это такое же состояние как дикарь - с одной стороны он уже вышел из природы, но уберите его непосредственное отношение к определенности природы и от дикаря ничего не остается, так как для себя он не представляет никакой самостоятельности. И именно потому, что в гении не момент для себя бытия, а момент его субстанциональности как всеобщего единства чувствующей души является пока определяющим, именно потому гений есть бессознательная мощь и власть над человеком. Исторически гений понимается под оракулом Сократа. Гений бессознательная субстанциональность, которая определяет весь ход жизни, всю совокупность отношений индивида к внешнему и внутреннему миру, поэтому гений есть судьба индивида. Отсюда правильное выражение даже обыденного сознания, что никому не удается избежать своей сутьбы, рока, гения. Если свести эти популярные объяснения к философским категориям, то гений есть абсолютность внутреннего душевного мира человека нераздельно связанного с его субстанциональностью  и определяемое еще этой субстанциональностью.     Каждый человек проделывает свой путь и неснт свою судьбу. Аппеляция к всеобщей природе человека так же не дает здесь ничего. Те же обстаятельства и та же природа человека не дает того же проявления индивидов. И это исключительно потому, что в гении всеобщее выступает в особенной форме. Или наоборот - нет особенного состояния души человека, которое было бы не связано с всеобщим. Это единство всеобщего и особенного и называется гением человека.     У нас же современные марксисты хотят найти природу человека по ту сторону реальных людей выступающих исторически, существующих или будущих. Гегель говорит же о душе, как примитивной форме духа и речь идет под таким углом зрения, что сама природная определенность и выступает носителем этой души и зародышем более развитых фориаций духа. Ни о какой душе отделенной от тела и природы у Гегеля не идет речь - он упорно держит нас на природной определенности души. А это и есть основная мысль - душа не существует без и вне тела, вне природного вообще. Это означает, что тело является необходимым способом существования формы души - это первый способ ее бытия. Значит из рассмотрения души Гегелем никак не получить индивидуального бессмертия, чем так заныты до сих пор. И не получить потому, что Гегель знал, что конечное - преходяще.     Для понимания второго магического отношения души следует рассмотреть и рассудочное отношение к миру. Эта форма раскрывает всю иллюзию современного философствования, будь это современный марксизм, американский прогматизм или философия жизни - это такое же различие как различие чертей по цвету. Общий момент у них - непосредственность знания. Вам это известно по интеллектуальному созерцанию, интуиции, энтузиазму Платона и неоплатоников, непосредственного знания Якоби, Фихте, Шеллинга и т.д. Во всех этих способах познания предполагается, что предмет, материал, его содержание, является единственно главным и решающим.     Опытная наука стоит на этом с необходимостью, но когда эта предпосылка выступает в философии, то это обнаруживает не просто ограниченность опытного способа познания, а деградацию такой философии ниже опытной науки. И если философия должна существовать, то она должна отличаться от опыта по форме и содержанию. Естествознание имет целью не описание явлений, а выявление связей в явлениях. Одного чувственного отношения к миру недостаточно для открытия существенных связей - даже здесь необходим момент опосредствования мышления, хотя он можен и неосознаваться. Опосредованная связь в самом внешнем мире "избранным" открывается непосредственно. Но закономерные связи внешнего мира и есть опосредствованный момент непосредственных явлений внешнего мира и он требует соответствующего - опосредствующего отношения мышления: непосредственны только чувства. Для рассудка внешний мир потому только и существует, что сам рассудок не есть непосредственное отношение к нему, а следовательно и различающее себя от него. И это опосредствованное отношение выступает потому, что рассудок есть расчлененность с собой, или как сказал бы Гегель, суждение рассудка, отношение, рефлексия и т. п. И поскольку рассудок в себе расчленен, только потому и поэтому сам внешний мир расчленен в себе самом для рассудка. Опосредствованные связи внешнего мира для рассудка выступают в той мере, в какой рассудок опрсредствован внутри себя самого.     Философия, за тысячи лет в величайших исторических коллизиях с церковью, государством, императорами, папами и т. д., достигла наконец познания, что есть всеобщие законы природы, общества и мышления. А теперь говорят - наиболее общие, и это начиная от марксизма и до Калифорнии. Но от этого всеобщий закон, единство мира, не исчезли - не для всякой ступени мышления они выступают.     Форма непосредственного отношения к внешнему миру является противоположностью отношения индивида к своему гению. В гении нет ничего объктивно расчлененного, там есть влась всеобщего над особенными проявлениями. Но эта власть еще природна и потому имеет как момент необходимости, так и случайности. Поэтому гений - настоящая смесь добра и зла и неизвестно,в сторону он еще обернется. Поэтому состояние гения далеко не высшее, как это исторически пытались представить. Чем больше мы движемся по пути достижения субъектом свободы, тем больше возможностей падения; то что низко и подло не падает. Поэтому по диалектическому содержанию прав Наполеон, сказав, что от великого до смешного - шаг.     Что же дает нам вторая форма магического отношения души? Независимо от ступени развития, в индивиде находится два момента: момент природной необходимости и момент для-себя-бытия, будь это чувство, рассудок и т. д. На любой ступени эти моменты составляют противоречие духа и души. И здесь или духовный момент снимает душевный - и это здоровое состояние индивида; или душевный момент, на определенной ступени, становится определяющим духовный - и это состояние болезни индивида. И если мы видели что первое магическое отношение можно назвать формальной субъективностью чувствующей души, то второй следует назвать реальной субъективностью, так как теперь субстанциональное единство чувствующей души как бы расчленяется на душевный и духовный моменты. И это ответ на спор о реальном и идеальном (идейном), что это не от века данные моменты в их противоположности, а возникающие из единого субстанционального начала. Субстанциональное единство души у нас момент реальный, а для-себя-бытие, выступающее как различенное, внутреннее чувствующей души - это момент идейный, который должен снять субстанциональность и двигаться к всеобщей идее. И мы приходим к простому, что состояние чувства, в котором оказывается духовная жизнь индивида, есть состояние болезни. То есть болезнь в том, что индивидуальный дух, его моменты - сознание, рассудок и т. д. - выступают только в форме чувства. Болезнь здесь потому, что есть противоречие между реальностью и идейным единством в этой реальности. Здесь объективное отношение к объективному миру в моментах опосредствованной его связи полностью погружено в стихию чувств, то есть в непосредственное отношение. Опосредствованная связь внешнего мира сразу исчезает как и объективное отношение, и субъект оказывается погруженным в неопределенное отношение к какому то миру. То есть состояние такой болезни граничит с абстракцией чувственного непосредственного отношения и есть возврат в формацию непосредственного знания. Болезнь есть непосредственное знание и не как естественная ступень, а как возврат более развитой формации души в форму непосредственности - одним словом, подчинение опосредствованнного отношения к себе и объективному миру в форме непосредственного чувства и есть болезнь. Для такого индивида мир теряет все существенные связи, различие объективного и субъективного исчезает и погружается в абстрактную непосредственность. Попутно получаем, что различие субъективного и объективного есть момент на пути теоретического и практического познания законов внешнего и внутреннего мира. Гегель назвал эту болезнь магнетическим сомнамбулизмом. В рамках темы нам следует рассмотреть всеобщие способы и основные формы проявления этой болезни. Более подробное рассмотрение принадлежит психологам и медикам.     Формами этого отношения являются сомнамбулизм и лунатизм, как частный его случай, далее каталепсия, как особенная форма сомнамбулизма, далее период полового созревания девушек, далее состояние и процесс беременности женщины, далее состояние животного магнетизма и наконец предчувствие смерти. Сомнамбулизм - простейшее противоречие, когда духовное выступает как подчиненный момент чувственного, проявлений этого бесконечное многообразие. Поскольку духовный момент здесь подчинен и выступает в форме души, индивид в этом состоянии полностью теряет для-себя-бытие, оно превращается в пустое и бессодержательное. То есть он теряет свою самость. Поэтому такой индивид находится в абсолютном подчинении у других индивидов, обладающих рассудком, а значит и волей в форме произвола. В таком состоянии индивид ощущает, воспринимает, слышит и даже мыслит, но только так как мыслит для себя сущий господствующий над ним индивид.     Весь наш марксизм после смерти Ленина и представляет собой состояние сомнамбулизма. Они знают только то что думал Ленин, Энгельс, Маркс, что думал Брежнев когда ничего не думал... Это люди лишенные всякого для себя бытия, всякой самости, самостоятельности и свободы - это просто черные дыры, пустые вместилища чего угодно. Удивительно, но здоровых людей у нас в свое время истребили, а больных оставили. А значит и общество у нас больное. Так же инквизиция была возможна в больном обществе, и не надо думать, что политика и политики плохи, а общество хорошо. Этим пусть занимаются представители научного коммунизма, живущие в абсолютном дуализме с реальностью - воображаемое выдают за действительное, а действительное за несуществующее. И как мы убедимся в следующий раз, они представляют собой форму помешательства. Так как помешательство и состоит в мрогообразных вариациях выдавания субъективного за объективное и наоборот.     Сомнабулизм можно сравнивать с действием наркотиков, здесь так же непосредственное отношение ко всему. Или буддизм, который исторически является пробуждением духа человека, но погружение в состояние нирваны это болезнь, независимо - намеренно или нет это происходит. Или что позволено или непозволено нашей демократией и свободой - это уже состояние общественной болезни. Или когда развитая формация общества в результате переворота оказывается подчиненной предшествующей формации.     Каталепсию я опускаю, так как она является лишь формой сомнабулизма. Можно привести пример сомнамбула обворовывающего себя, у Бальзака, и при этом так хорошо это делающего, что в нормальном состоянии ему необходимо посыпать пол мукой, что бы после приступа обнаружить самообворовывание. В литературе пожалуй не найдем более глубокого описания сомнамбулы, впрочем кое что еще можно найти у Шекспира. Период созревания девушки херактеризуется достаточно развитой формой рассудочного сознания и духовной жизни в целом. Со стороны возраста, как процесса - это ступень романтизма. Здесь вследствие абстракции и субъективности Я, эта абстракция переходит в свою противоположность - чувственное содержание и его господство. Поэтому, как возвышенны идеалы периода полового созревания, настолько реально они оборачиваются своей противоположностью. Абстрактные противоположности, в какой бы форме они не выступали, оказываются непосредственно переходящими в свою противоположность. Власть чувства по форме и содержанию в этот период и есть состояние болезни. Рассудочное объективно развитое сознание и отношение к внешнему миру здесь погружено в неразличенную непосредственную субстанциональность души. Состояние чувствования выступает здесь господствующим и чувственная стихия здесь как мутный поток, поэтому не стоит поэтизировать эту стихию. Это ложная природная формадуховного. Следует сказать, что и одностороннее отрицательное отношение к чувственному дает то же, только в форме пустого субъктивного Я.     Забегая вперед, следует сказать, что чувство должно быть не господствующим над духовным содержанием, а подчиненным духовной форме и содержанию. Одним словом, не непосредственное чувство должно определять разумность, а наоборот. Так и классовая борьба происходит между чувством и рассудком, так как единичное чувственного не может противостоять разумному, как своему же всеобщему, истинному. Поэтому разум и чувства не бывают в отношении дуализма - где есть разум, есть и разумность чувства или чувственная разумность. В период беременности чувственная сторона тоже выступает главенствующей, но в интересах дальнейшего развития рода. Род здесь выступает в своей читоте как чувственная всеобщность. Вот вам и родовое начало, чем так грозился Фейербах, чему радовался до исступления молодой Маркс, чем окончил свое философствование Чернышевский и многие по сей день. Остается состояние животного магнетизма, так как состояниепредчувствия смерти, понятно, как упадок духовного, что ясно из процесса возрастов.     Животный магнетизм у нас называют гипнозом, но это не совсем полное определение, так как сюда входит и неорганический момент отношения, и к такому состоянию могут приходить и животные. Человек в антропологической фазе развития тоже может придти к такому отношению. Сам ли субъект приходит к такому состоянию или его приводят - не важно, это представляет все то, что мы рассмотрели во втором случае магического отношения, начиная от сомнабулизма, когда индивид видит, слышит и т. д., как его гипнотизирующий.     Так же и животное можно привести в состояние сомнамбулизма, так как человек, как более развитая духовная сила оказывает непосредственное влияние на менее развитую. Животный магнетизм является резюмирующим, собирающим все предыдущие формы магнетизма по своему проявлению. Душа как чувствующая, по груженная в себя и в мир, пройдя стадию гипноза, возвращается к себе самой. Потому гипноз и является высшей формой отношения душевного и духовного. После этого душевное выступает подчиненным и, соответственно, различенным для духовного. С этого момента и начинается чувство индивидом самого себя, и тут уже возможен не просто зародыш противоречия, который мы имели, а настоящее противоречие в самой чувствующей душе. Petropolis - 2005 vispir^press