16.Х.87
    
     Мы рассмотрели вкратце диалектический процесс конкретного Всеобщего единства Мышления и Бытия, и убедились, что в исходном пункте это Всеобщее выступает еще не конкретным и не Всеобщим, а таковым оно выступает только в 3-м моменте, когда приходит к себе из рефлексии с собой. Мы установили, что философия и есть познание этого конкретного Всеобщего. Теперь присмотримся к тому, кто осознает это Конкретное Всеобщее единство Мышления и Бытия. Можно сказать, что это и есть философия, которая и существует как Мышление, то есть Мышление является единственной сферой существования философии.
     Мы установили, что под философским Мышлением следует понимать разум как познание развития конкретного Всеобщего единства Мышления и Бытия. Рассудочное Мышление не может полностью определить предмет, так как не выходит из противоположностей себя и предмета, поэтому момент тождества с предметом, его усвоение, рассудок осуществляет - в этом и есть дурная бесконечность рассудочного способа познания.
     В разуме предмет получает полную определенность, и никакой иной определенности, кроме определений разума, здесь он не имеет. Это и есть то, что Энгельс называет царством чистой мысли, когда он резюмирует в "Анти-Дюринге " и в работе "Людвиг Фейерах и конец немецкой классической философии" свое и марксово понимание того что осталось от всего исторического развития философия.
     У современных представителей диамата Мышление фиксируется как субъективное, так как не рассматривается необходимость возникновения этого Мышления из Бытия, и остается неясным, почему это Мышление вообще способно познавать чуждое ему Бытие. Эта т.зр. субъективного идеализма и бытует у нас под названием марксистко-ленинской гносеологии. На этой односторонней предпосылке выдвигается и вторая односторонность - онтология. Её представители обходятся без Мышления - у них природное видение универсального Бытия.
     Содержание философии таково, что оно может выступить только в определениях разумного Мышления, а разумное Мышление таково, что может быть только в форме диалектического содержания как единства Мышления и Бытия. Философия не есть нечто внешнее для своего предмета: процесс развития своего предмета есть одновременно и процесс развития философии и процесс развития Мышления. Философский предмет не может быть указан как нечто внешнее и готовое, как в опытной науке (откуда с необходимостью и следует внешнее отношение предмета и рассудочного Мышления). Философия является единственной наукой, в которой движение предмета и движение способа Мышления, постигающего предмет, не противоположны. Процесс определения философского содержания одновременно является и процессом развития самого содержания. Только из этого пункта ясно, почему из всех форм познания философия дает единственный высший метод. Поэтому метафизическое Мышление для философии никакого значения не имеет кроме предпосылки, а предпосылка подлежит снятию в ее собственной сфере.
     Отсюда ясно, почему Маркс и Энгельс настаивают на том, что опытные науки не могут из себя выработать диалектического Мышления и заимствуют его из философии. А поскольку философия есть наука о Мышлении, то история философии есть история развития Мышления. Причем Мышление развивается в истории философии как выражение определенности Бытия и его единства с Мышлением. Развиваясь, единство Мышления и Бытия, на определенной ступени с необходимостью приходит к тому, что Бытие становится Мышлением, и Мышление осуществляет познание этого Бытия, раскрывая свое единство с ним.
     Поскольку единство Мышления и Бытия является диалектическим процессом, постольку философия, как познание этого процесса, оказывается развивающейся системой. Философия выступает системой потому что ее содержание есть развивающаяся система, проходящая ряд своих ступеней. Поэтому, если философия хочет быть научной, она никакого облика, кроме систематического развития единства Мышления и Бытия иметь не может. А там, где есть агрегат высказываний, афоризмов, это к философия отношения не имеет. Философия должна быть системой внутренних связей всех ее моментов, положений, определенной внутренней связью самого предмета, содержания философии.
     Нетрудно сообразить, что современная философия как энциклопедия догматических положений, которые можно повторять как "Отче наш" и которые никакого научного содержания не имеют и являются свалкой без связи - никакого отношения к философия не имеет.
     Я утверждаю, что философия есть система, а Маркс и Энгельс говорят, что философия есть царство чистой мысли - не противоречие ли это? А поскольку история философии является историей именно философии, то она тоже с необходимостью выступает как система философии.
     Мы получили два положения, варианта, способа: философия и история философии как единые развивающиеся системы. Две ли это системы, три или одна, мы и рассмотрим далее.
     Отметим сначала некоторый момент тождества - и то и другое - развивающаяся система. В качестве положения, которое еще следует доказать, скажу, что философия и история философии представляют собой конкретное тождество. Это означает, что ни философия, ни история философии не могут существовать самостоятельно, они с необходимостью связаны, но они одновременно и нетождественны. В формулировке конкретного тождества мы подошли к отношению исторического и логического, а это труднейший пункт в понимании философии. Я постараюсь объяснить его наиболее подробно.
     Наша обильная литература по этому вопросу в высшей степени превратна. Основанием, базисом этого отношения здесь представляют историческое, а логическое - результат субъективной рефлексии об историческом развитии. Историческое есть сфера и явлений и, как результат анализа, синтеза, сравнения, аналогии, мы и получаем, якобы, логическое. А отсюда и вывод, что материализм и состоит в том, что исходят из самой истории.
     Но рассмотрим, к чему сводится взгляд Маркса и Энгельса на проблему исторического и логического - действительно ли по Марксу и Энгельсу, явления выступают базисом закона?
     Явление есть то, что не имеет основания в себе, оно полная противоположность "causa sui", притом не 0собенной сущности, которые не имеют в себе основания, так как это определенные сущности, производные, а речь идет о первосущности, которая является причиной себя самой. Но так как явление не имеет основания в себе, то отсюда прямо следует, что только закон и может определять явления. Даже опытные науки ставят целью раскрыть законы явлений. И диамат здесь ухитряется пасть ниже опытных наук, и это результат эксплуатации позитивизма: что всё есть явления. Явление здесь превращено в нечто абсолютное.
     Взгляд Маркса и Энгельса прост: закон является основанием явлений, и Маркс и Энгельс у современных марксистов оказываются антимарксистами. В "Критике политической экономии" Маркс, давая логическую форму рассмотрения экономических отношений буржуазного общества, в параллели дает еще и исторические формы, соответствующие тем или иным логическим формам. Никто не потрудился это объяснить, как и то, зачем написан IV том "Капитала", где дается теория прибавочной стоимости. Мы не сможем остановиться на этих работах за неимением времени, а коснемся рецензии Энгельса на работу Маркса "К критике политической экономии», которая была прочитана и одобрена Марксом.
     Центральным пунктом Энгельс ставит проблему исторического и логического, и это по современным понятиям кажется причудой что он не рассматривает пересказывая работу Маркса.
     У французских материалистов и у Канта высшая ступень не подготавливается предшествующими, а выступает как Миневра из головы Юпитера - вооруженная и в полном одеянии. Впервые эту фикцию всесторонне разбил Гегель, который строго доказательно раскрыл, что истины нет в готовом виде, а она представляет процесс, и единство процесса и результата и есть истина. Осознав это Маркс приходит к выводу, что экономические отношения буржуазного общества были итогом развития всей предшествующей истории человечества. И товар в первобытно-общинном строе был таков, что без него не может сделать и шагу высокоразвитое буржуазное общество. И если в первобытном обществе товар имеет Единичное Бытие - как товарный обмен - так называемая единичная форма стоимости. В рабовладельческом строе имеем Особенную форму товара, так как рабочая сила еще не выкристализировалась как рабочая сила и поэтому не входила в сферу товара. Только в буржуазном обществе рабочая сила высвободилась как товар и товар стал Всеобщим. То есть из подчиненного момента в рабовладельческом обществе товар стал здесь определяющим. Своим Всеобщим товаром буржуазное общества и раскрыло секрет экономических отношений, что вся история была историей создания Всеобщности товара, который в буржуазном обществе и есть капитал.
     Казалось бы Марксу и надо начать прямо с капитала, но поскольку товар выступает как простейшее первое определение капитала, то диалектический метод и требует начать с него. То есть, при рассмотрении определенности капитала не обойтись без истории экономических отношений.
     А у нас можно не знать истории философии, и тем не менее быть философом - достаточно иметь диплом. Отсюда и возникают бесчисленные нотариально заверенные марксисты. У Аристотеля справки не было, что он философ, поэтому какое он имеет значение для современной нотариально заверенной философии?
     С чего начинается история, говорит Энгельс, с того начинается и логика. Здесь видимая простота. Если вы читали "Философию истории" Гегеля, хотя только и 1-й том, да еще и в жалком переводе, но и оттуда ясно, что история общества начинается там, где впервые на сцену выступает государство. Ну и невежда был Гегель - восклицает академик Митин - оказывается Гегель и не знал, что была история и до государства. Но история государства действительно начинается с государства, как и экономические отношения с товара, хотя были и дотоварные формы. Оставляя это пока без определенного ответа, присмотримся к мысли Энгельса.
     У нас говорят, что где начинается историческое, там начинается и логическое. Но историческое и логическое - противоположности, и Энгельс говорит о том, что они, в неопределенном пока моменте, тождественны. Это не историческое, предшествующее логическому, а историческое, обнаруживающее момент тождества с логическим - как и логическое, тождественное на определенной ступени историческому. Любое тождество есть отрицание момента, в которое приводится тождество. Вот чего не понимают представители диамата.
     Далее Энгельс говорит, что ход развития исторического тот же, что и логического, но при этом логическое прямая противоположность исторического, так как историческое имеет форму случайного. Исторической форме Энгельс противопоставляет теоретическое, и заключает, что историческая форма не имеет последовательности своих моментов. То есть в исторической форме имеем отсутствие последовательности и наличие случайного. А это на языке представления означает, что исторический процесс идет непоследовательно и возможны моменты как прогресса так и регресса. Случайность исторического движения есть обратная сторона непоследовательности, когда возможны моменты, не представляющие движения вперед и оказывающиеся случайными.
     Если возьмем любую историю, к примеру искусства, например в изложении Алпатова, или "Всеобщую историю гражданского общества" Пономарева и компании, то увидим, что там все происходит плавно без взлетов и падений, но это жалкая стряпня, а не историческая наука. Нет и попытки нащупать внутреннюю связь, необходимость исторического развития.
     Следовать диалектически за историческим характером развития невозможно - пока мы занимались бы пройденным, общество ушло бы дальше и получилась бы старая антиномия Ахилеса и черепахи и значит такая историческая наука невозможна. На этом пункте потерпел крах весь позитивизм в своих попытках создать историческую науку. Кроме коллекции явлений и произвольных классификаций он ничего не в состоянии сделать.
     По Марксу и Энгельсу следует отказаться от такого рассмотрения истории и нет надобности и необходимости придерживаться хронологии. Хронология - фиксация временного процесса, а надо начинать с закона истории. Поэтому Маркс и Энгельс говорят, что логическое есть то же, что и историческое, но исправленное в соответствии с законом, который имеется в самой же истории.
     Блестяще выражено! Отсюда ясно, что не явления, а закон является основанием. В "Диалектике природы" Энгельс говорит, что в природе на первый взгляд господствует случайность, как и в истории общества, но это только симптом, что за этой случайностью скрыто основание природы. А посему Всеобщие законы диалектики через всю кажущеюся случайность явлений природы, истории, общества и Мышления прокладывают себе дорогу как одни и те же законы диалектики.
     Логическое и есть раскрывшиеся законы исторического развития предмета и оно выступает там, где познана определенность законов всех исторических явлений. Как законы являются основанием явлений, так и логическое выступает основанием исторического. А значит диалектический метод определяет все 0собенное содержание.
     Работники диамата в трактовке логического и исторического являются настоящими реакционерами, занимаясь абсолютизацией предмета, апологизируя его. То, что должно быть снято с необходимостью развитием законов диалектики, они стараются удержать.
     Мы получили, что логическая форма является истиной исторической формы, но она не абстрактный антипод исторической формы, а внутренний закон самого исторического развития.