2.Х.1987

     /пропуск начала около 20 мин/
    
     Отношение Мышления к Мышлению в том и состоит, что все 0собенное здесь уже неуместно. Речь идет о Мышлении в его Всеобщей форме и она должна стать предметом для-себя. Значит если Всеобщее и может познавать Всеобщее, то только непосредственно: как только подсовывается какая то 0собенная связь между ними, увы, Всеобщее перестает быть Всеобщим. Здесь Всеобщее существует через 0собенную связь, и такое заужение через связь и приводит к потере Всеобщего. Значит и связь должна быть Всеобщей, но этим мы выходим из природы суждения и умозаключения, которые не Всеобщая связка. Поэтому разработка суждения и была возможна в изучении связи конечных вещей опыта, и этим выясняется, что познать посредством суждения природу Мышления невозможно. Пока мы не знаем природы Мышления, а мы таковы все, пока не заняты философией (формальная логика только вводит в заблуждение, выдавая 0собенную форму - количественную определенность - за природу Мышления). Отсюда у нас и появляются такие обывательские темы как "искусственный интеллект", "машинное Мышление, синтетическое, химическое" и т.д. Но все это результат рассудочного Мышления, которое барахтается в ограниченных мистифицированных формах.
     Метафизический способ Мышления является источником всех форм фетишизма, так как форму проявления он всегда выдает за сущность. Разумное Мышление имеет дело с конкретным Всеобщим во всем 0собенном и Единичном, в отличии от рассудочного Мышления, которое имеет дело с абстрактным Всеобщим и предметно существующим по ту сторону Мышления. А здесь разгадка того, почему греческая философия ищет первоначало в 0собенных формах материи - воде, воздухе, огне, неопределенной материи. Аристотель это не объясняет, но не объясняет это и современная гвардия философов и историков философии. Но Мышление, пока не знает своей Всеобщей природы, с необходимостью Особенную форму природы выдает за Всеобщую, а значит Всеобщее, к которому может придти Мышление, не знающее своей природы, может быть только субъективное абстрактное Всеобщее.
     Вы можете возразить, и с полным правом, что позднейшая философия, занималась Мышлением: что ни трактат, то о Мышлении - что это такое, откуда оно, что может. Ну а может ли Мышление, замыкаясь в себя, познать себя? - а именно таковы все попытки от Бэкона до Шеллинга. Теперь видят уже сущность Мышления не вне Мышления, и это огромное достижение философии Нового Времени, но и это односторонне, так как хотя и ищет сущность, субстанцию не в природе, а только в Мышлении. То есть первый исторический этап философии ищет Всеобщее в Бытии, а второй - от Декарта и Бэкона до Шеллинга ищет Всеобщее в Мышлении. Но Всеобщее не сводится к Бытию или Мышлению, и такой поиск выдает метафизический способ познания, где 0собенное выдается за Всеобщее. 
     Но была и третья попытка избавиться от односторонности, линия Декарта, Мальбранша, Спинозы, Ляйбница и т.д., пыталась не только через Мышление овладеть Всеобщим, но пыталась раскрыть и единство Мышления и Бытия, но поскольку единство это замыкалось в сферу Мышления, то есть доминировал субъективный способ раскрытия Всеобщего - само Всеобщее оказалось таким же, как и у древних греков. Вот и разгадка, почему Декарт, Мальбранш, Ляйбниц, Шеллинг и т.д. не могут раскрыть природу Всеобщего, хотя односторонне и схватывают его моменты. Все три способа раскрытия Всеобщего до Гегеля, являются субъективными способами, и их Всеобщее существовало только в их субъективном Мышлении. Поэтому напрасно и сейчас некоторые полагают, что субстанция Декарта, Спинозы и т.п., существует объективно. Поэтому когда объявляют субстанцию Спинозы как природу, то это прямое искажение, так как его философия имеет дело только с "природой творящей» ибо он рассматривает вещи под углом зрения вечности, а потому ничего кроме Всеобщего в них его не интересует - оно и носит у него название субстанции или Бога. Разгадку этого указал первым Фихте, который и говорит, что субстанция Спинозы это то, что должно быть, но чего никогда нет, и это задолго до того, как Маркс объявил субстанцию Спинозы метафизически тривиальной природой в ее оторванности и от природы и от сознания, то есть абстрактной.
     Чтобы снять ограниченность рассудочного Мышления, следует рассмотреть природу и дух в их собственных определениях. Рассмотреть, как природа, вследствие противоречия снимает себя в дух; а эту задачу современная философия не решает никак. Так же при рассмотрении общества и истории следует выяснить, как общественно-исторический процесс снимает себя в духовную форму жизни и развертывается до диалектического Мышления. То есть если мы хотим познать действительно единство природы и духа, Мышления и Бытия, нам следует рассмотреть сам диалектический процесс природы и духа, и выяснить, как все 0собенные формы природы и духа вследствие своей определенности разлагают себя и ведут к раскрытию их высшего единства. Это и есть объективный способ, ибо не проделав этого, мы опять получим единство только в субъективном представлении. Не мы должны раскрыть единство, а сама определенность природы и духа должна раскрыть это. Рассудочное Мышление занимается только рефлексией о единстве, а необходимо следить за собственной природой всякой формы природы и духа, то есть Мышление остается имманентным своему предмету, а значит диалектическим.
     Рассудочное Мышление объявляет конкретными предметы и явления. Послушайте предписания у нас знающих философию лучше философов: философия должна заниматься конкретным, то бишь явлениями природы и общества. Но это абстрактное, так как различенность этих явлений налицо, а единства нет. Это обычная свалка, путаница, где непонятно, что с чем связано. То есть конкретного нет, где есть различенное без единства. Будучи 0собенным способом, рассудочное Мышление выступает в облике абсолютной истины: он личный Бог или Бог, существующий в образе личности. Сам Бог и есть продукт рассудка. Не разум занимается природой Бога, истолкованием его свойств, потенций и импотенций. Там, где начинается разум - царствие Бога кончается. Поэтому совсем не в том направлении идет наш марксистско-ленинский атеизм. Он воюет против Бога, который в качестве субьективной фикции выдается за предметно существующего. Они гоняются за ним где-то в небе, а он результат рассудка. А раз атеизм стоит то же на почве рассудка, то он лишь по видимости гоняется за Богом и хочет его уничтожить, ибо он сам и порождает его. Такой атеизм и есть теизм наизнанку, он скрытая форма теизма. Пока человечество не выйдет из рассудочной определенности, и не обретет реальность, соответствующую разуму, до тех пор с Богом ничего нельзя будет сделать. А вся эта атеистическо-просветительская затея, особенно в связи с полетами в космос гроша ломаного не стоит.
     Рассудок под единством понимает всегда мертвое без различенности. Единство только там и начинается, где есть разли ченность. Два существования без связи ничем не отличаются: чем один атом Левкиппа отличается от другого? Раньше говорили - формой, порядком, положением, но это вовсе не принадлежит природе атома. И тогда получаем вместо многообразия - один атом, а один атом - ничто. То есть там, где есть различие без единства, то различие это сразу оборачивается абстрактным единством или ничто. Простейшее единство должно быть единством различенного и при том это не отношение абстрактных противостоящих друг другу моментов - различие с одной стороны, а единство - с другой. Внешняя связь единства и различия есть производное, истоком же выступает различенное в себе единство и единое в себе различие.
     Различие представляется чувственному сознанию как реальность и эмпирическое познание приходит к двум вариантам: 1)единство есть субъективно познанное и существует в нашей голове, 2)единство принадлежит вещам и выражается в их свойствах, качествах, явлениях. То есть от единства перебрасывается к различенности, и что такое единство, остается неясным. Познание единства для рассудочного Мышления невозможно, так как единство не есть какое то предметное существование. Простейшее единство, фиксируемое между двумя явлениями, является отрицанием различия и не имеет предметного существования. К примеру во взаимодействии кислоты и основания получаем соль, которая не единство их, а одна из многих различенных. Поэтому опытная наука вынуждена гнаться за этим единством как за призраком, всегда ускользающим - чувственно сверхчувственным. Раскрывая множество единств, опыт не знает и не может знать, что такое единство как таковое - оно всегда имеет дело с проявлениями единства.
     Пока мы не знаем Всеобщую природу единства, мы не можем знать ни одного проявления единства. И если простейшее единство есть отрицание исходных различенных моментов, то если мы хотим знать Всеобщее единство, которое и есть единство Мышления и Бытия - оно является Всеобщей отрицательностью, чего не знает ни один академик, потому что знание Всеобщего единства недоступно для рассудочного Мышления. Из абсолютной отрицательности единства следует, что в нем ничего не найдем от явлений природы, общества или Мышления, ничего от Особенных форм. Эта абсолютная отрицательность сняла и погрузила в себя все многообразие Вселенной и ничего вне его нет. Все конечное потому и гибнет, что не соответствует своему Всеобщему единству. Многообразие Вселенной не является причиной себя. Если что и существует то потому, что причастно Всеобщему единству. Это единство является самым конкретным из всего существующего, и это видно из того, что это единство не только единство всего многообразия Вселенной, не только единство 0собенных форм природы и духа, но и единство противоположностей Мышления и Бытия. Это единство противоположностей или противоположности в своем собственном единстве. Это высшее и единственно конкретное. Это и есть единственная истина, а все остальное - ее превращенные формы.