Сегодня мы приступаем к рассмотрению философии Канта. Сначала я постараюсь дать общее понятие философии Канта. А что бы у вас не было прыжков диалектических, напомню, что мы до сих пор были заняты кратким рассмотрением всеобщего содержания философии. А вот теперь мы рассмотрим как это всеобщее содержание познавалось и развивалось в классической немецкой философии. Благодаря этому мы получим отказ от кажущегося субъективного представления о философии, которое еще может сохраняться. Мы должны получить то понятие, с которым мы имеем дело в философии в реализации исторического развития. Это и будет доказательством того, что мы рассмотрели в предыдущем сейместре.
    Родился Кант в 1721 году в Кенигсберге. Кончил теологический факультет университета, в 31 год стал приватдоцентом, в 46 профессором логики. Об этом все.
    Философия Канта, если ее определить одним положением, представляет собой начало разработки мышления. Если же определять с позиции всеобщего предмета философии, то Кант составляет ту историческую ступень развития философии, когда единство бытия и мышления определяется исключительно как выступающее и существующее в мышлении. А теперь конкретнее. Каким образом появилась философия Канта и что она представляет собой определеннее.
    Философия Канта была подготовлена прежде всего философией Нового Времени в целом: как эмпиризмом, который именуется у нас материализмом по сей день, так и метафизикой. Сама философия Канта не является продолжением той или иной линии - наоборот, она занимает отрицательное отношение как к эмпиризму, так и метафизике.
    В эмпиризме Канта не устраивает не то, что он объявляет началом познания опыт и движение познания как исходящее из опыта, а не удовлетворяет Канта результат опытного познания. Согласно Канта опыт правильно начинает с чувственно воспринимаемого, созерцаемого и т.д. - но он недостаточен для того, что бы получить что то в качестве всеобщего и необходимого. Всеобщее и необходимое в опыте условно, относительно и это коренится, по Канту, в характере самого опыта. Сколько бы опыт не продолжался бы, на любом его этапе получаем только относительную всеобщность и необходимость. Но с другой стороны без всеобщности и необходимости мы в опыте обойтись не можем.
    Так в математике исчисление производится независимо от предметов, но откуда математика знает что 2 х 2 всегда будет 4 при исчислении любых предметов она не знает. Вся универсальность математики покоится исключительно на бессознательности. Или одно из положений физики Ньютона гласит, что всякое действие имеет противодействие. Но для того что бы сказать "всякое", Ньютон обязан был охватить все явления Вселенной. И так любое положение естествознания не может быть доказано для всех - рефлексия опыта то же это не доказывает.
    Больше того, рефлексия опыта уже в философии Нового Времени имела два основных вывода. Так Локк настаивает на том, что в опыте мы получаем всеобщее и необходимое. Но выступил на сцену Юм и показал, что вывод Локка совершенно не соответствует исходному пункту: из того что мы имеем в начале опыта не получить что либо имеющее характер всеобщности и необходимости, потому что опыт есть продолжающийся процесс и переходит от одного к другому без конца. А потому Юм приходит к выводу, что определение всеобщности и необходимости вообще являются психологической привычкой.
    В положительном смысле это значит, что опыт всегда есть всего лишь процесс и его достижения относительны. А отсюда и все трактовки отношений. Так добро и зло есть то, что в данное время обществом воспринимается как добро и зло. В следующую эпоху это добро вдруг оказывается злом и т.д. То есть мы теряем возможность установить даже простейший критерий различения добра и зла.
    Это хорошо просматривается и в истории нашего общества, когда миллионы уничтожались ради социализма как добра. И это делали не только по принуждению: можно смело предположить, что большинство делали это по убеждению в истинности и даже с воодушевлением.
    Ну хорошо, это сфера нравственности, опыта. Но и прекрасное согласно предпосылкам эмпиризма, в одно время оказывается безобразным, в другое и для разных индивидов по разному. В свое время Писарев и сделал прекрасный вывод, что эта предпосылка эмпиризма означает, что никакой науки эстетики быть не может. При чем он сам положительно стал на эту точку зрения, что эстетика как наука невозможна потому что всегда есть релятивизм восприятия индивидуального или общественного. Это он изложил в статье "Разрушение эстетики", которую у нас целомудренно и идеологически предусмотрительно не помещена в томе избранных философских произведений. - Это не подходит для социализма. Эмпиризм подходит, а разрушение эмпиризма как результат его - не подходит.
    Кант осознал что опыт вертится в сфере условного всеобщего и необходимого. Но эта позиция была известна начиная с Сократа, Платона и Аристотеля: для того что бы знать что либо - необходимо знать всеобщее, что бы знать случайное - надо знать необходимое. И это тривиально просто. Так если мы хотим знать в математике что такое точка, то нельзя дать определение точки через саму точку. Что бы как то определить точку надо обратиться к линии. При определении линии надо обратиться к плоскости и далее к телу, его формациям и т.д. То есть что бы узнать определение точки, нам нужны определения противоположности этой точки - пространства. ТО есть анализ Кантом линии эмпиризма является по сути восстановлением точки зрения Сократа, Платона и Аристотеля на знание.
    Эмпиризм не устраивает Канта еще и потому, что в эмпирически единичном - именно так представляется материализму внешний мир - вообще не содержащая всеобщность и необходимость. Значит внешний, так называемый объективный мир, есть всего лишь царство эмпирической единичности, а всеобщности и необходимости мы в нем не найдем. Проще: всеобщность и необходимость не существует в вещах внешнего мира.
    Взгляд интересный: если внешний мир состоит из единичностей, то это означает - хотя Кант не делает этого вывода - что этот внешний мир абсолютно несамостоятельный и существует благодаря иному се5е. Единичность внешнего мира - на чем стоит весь эмпиризм в целом - означает что этот мир сотворен Богом.
 Это и есть то что нам вдалбливали 70 лет как материализм: внешний мир состоит из материальных вещей в пространстве и времени. Но все что находится в пространстве и времени с необходимостью конечно и обладает здесь бесконечностью только пространство и время. Кстати современный диамат и проповедует эту точку зрения, но Бог здесь остается неопределенным, неведомым, неизвестным - но тем не менее свидетельствующим, что материальное в пространстве и времени есть сотворенное.
    Итак, всеобщего и необходимого нет во внешнем мире. Вот тут и начинается расхождения Канта с Юмом. Если по Юму всеобщее и необходимое вовсе не существует - это субъективные фикции, иллюзии, привычки. То по Канту всеобщее должно существовать и есть, так как тогда невозможна была бы чистая математика и чистое естествознание. И Кант приходит к выводу, что если всеобщности и необходимости нет во внешнем мире, то ее следует искать в мышлении человека. Значит по Канту внешний мир есть собрание бесконечных единичных вещей в пространстве и времени покинутых всеобщностью и необходимостью, которые существуют только в мышлении, как противоположности внешнего мира. Таково отрицательное отношение Канта к эмпиризму Нового Времени. Далее, как Кант относится к метафизике Нового Времени? - Как я уже сказал, это отношение не менее отрицательно чем к эмпиризму.
    Метафизика старалась познать необходимое и  бесконечное, определить всеобщую сущность существующего - прекрасно. А по Канту всеобщая сущность такова,  когда является сущностью эмпирической единичной реальности. Если эта сущность лишь потусторонняя эмпирической реальности - то она не сущность. То есть Кант настаивает что бы всеобщая сущность была связана с эмпирической единичностью. У нас говорят, что если сущность является, а явление существенно, то налицо абстрактный вывод, но не менее важно и различие явления и сущности.
    Когда мы протестуем против дуализма мы склонны, благодаря метафизическому мышлению, придти к абстрактному тождеству противоположностей. На деле же борьба против дуализма противоположностей вовсе не ведет к абстракции единства этих противоположностей. Если противоположности лишь мнимые - тогда, действительно, получим абстракцию единства. Но если это действительные противоположности, то их единство не может быть сведено к абстракции. Поэтому единство явления и сущности не упраздняет различие между ними. В противном случае получим, например, взяв род как сущность и индивида как явление, что нет разницы какой индивид представляет род.
    Кант атакует метафизику Нового Времени именно в том пункте, что она старалась узнать или первосущность отличную от явления, или когда эмпирическое определение явлений она превращала в определения первосущности. То есть Кант бьет метафизику по двум направлениям - за абстрактную потустороннюю сущность и за превращение самих явлений в сущность. Кстати, в последнем пункте метафизика ничем не отличается от эмпиризма, который единичное или особенное выдает за всеобщее.
    Значит в целом эмпиризм и метафизика Нового Времени не удовлетворяет Канта тем, что они не достигают единства сущности и явления, всеобщности и явления, бесконечного и конечного. Поэтому Кант делает вывод, что философия Нового Времени имела дело с мысленными, а не реальными сущностями. То есть абсолютная субстанция Декарта, Спинозы, Мальбранша, Ляйбница - это представление в нашей голове о высшем единстве. Этим внешним сущностям не хватает реальности и никакая реальность, по Канту, не соответствует этим сущностям.
    Источником неудовлетворительности, неудачи философии Нового Времени, было, по Канту, то что она старалась заниматься предметами, вещами, содержанием, а не мышлением об этих вещах. Но кто не знает "Новый органон" Бекона, "Опыты" Локка, Ляйбница и т.д. - они же занимаются методом, мышлением. Но Кант знал что все эти попытки касались содержания познания, а не форм мышления. Во всех этих "Опытах..." нет результата того, что бы содержание соединилось с формой мышления. - Философия Нового Времени не исследовала мышление как форму истины. То есть не исследовалось какой должна быть форма мышления, что бы она была формой истинного содержания.
    Кант говорит, что философия Нового Времени была бессознательным мышлением, так как исследуя, якобы, опыт, процесс познания - оба направления были заняты содержанием, а не формой мышления. И здесь можно сказать что Кант восстанавливает точку зрения Сократа, Платона и Аристотеля в том аспекте, что если мы хотим заниматься природой вещей нам не обойтись без того, что бы заниматься природой мышления. Проще - природа вещи выступает только в понятии.
    Здесь уже можем подвести некоторые итоги. Для Канта речь идет уже не о том что бы иметь дело с содержанием в философии или познании вообще, а о том что мы можем иметь дело с истинным содержанием только тогда, когда знаем, имеем истинную форму мышления. Это познание истинной формы мышления и породило, согласно Канту, всю неудовлетворительность философии Нового Времени. А потому остается одно - исследовать форму человеческого мышления. Это и есть то что Кант называет "Критической философией", а вся философия Нового Времени, согласно Канту, была догматизмом который занят исследованием вещей не заботясь об истинной форме мышления. А Критическая философия должна исследовать способность человеческого познания, истинную форму мышления. И Кант прав, что стихийное мышление неудовлетворительно и должно знать себя. Но присмотревшись к этой предпосылке Канта увидим, что ею служит опыт.
    Мы выяснили в прошлом сейместре, что опыт есть такое отношение предмета и мышления, в котором определения мышления ни когда не исчерпывают определенности и что появляется видимость самостоятельного существования мышления и предмета - это и выступает предпосылкой позиции Канта. Занимаясь мышлением такая наука уже не занимается предметом, и наоборот. Так Бэкон, рассматривая как мы должны исходить из чувственно воспринимаемого при котором выступает содержание, но есть только форма субъективного восхождения. В другом месте он занят содержанием предмета и не может при этом рассматривать процесс субъективного восхождения. - Не забывайте, Бэкон составлял свой "Органон", который должен был заменить "Органон" Аристотеля - это составляло его напыщенную гордость.
    Так и в метафизике Ляйбниц объясняет как, откуда и почему идет процесс познания, но не занят содержанием и не говорит что такое монада и ее отношения. Откройте "Монадологию" - он занят чем угодно, только не своим процессом познания. И это напоминает современный диамат - то занимаются происхождением некоторых людей от обезьян, то гносеологией - как мы от ощущений идем к абстракциям, где нет никакого содержания. То есть диамат не переболел философией Нового Времени.
    Когда мы занимаемся содержанием без формы, то это сфера стихийного опыта, но и мышление без содержания является столь же опытным подходом. Сегодня этим односторонностям нашли мистические и поэтические названия - онтология и гносеология. И в сфере конечного любая противоположность получает единство в чем то третьем, которое оказывается состоящим вновь из противоположностей, может более развитым. И к философии это не имеет отношения так как нет никакого действительного всеобщего. Так, когда берём содержание без формы - хотя вследствие этого абстрагирования содержание и представляется всеобщим, но как абстракция, а значит односторонность. Так и мышление оказывается абстракцией всеобщности и необходимости. Здесь особенное в абстрактном виде выдается за всеобщее, а значит философия Нового Времени как и современный диамат, распадаясь на две формы - потому что состоят на почве опыта - раскалываются на противоположные моменты.
    И тем не менее рефлексия опыта содержит момент выхода за пределы опыта. Но можно выйти из опыта по ту сторону его. Так Чернышевский выводил нас в светлое будущее отрицая настоящее, впрочем как и Герцен. - Приближайте будущее, приближайте его - а умирайте в настоящем... Выйти из ограниченности чего либо это не значит перешагнуть и оказаться по ту сторону - надо что бы само ограниченное разложило себя. Поэтому осознание опыта есть начало осознания ограниченности опыта, а значит его разложения. Мышление которое осознает опыт само является моментом этого опыта, поэтому рефлексия об опыте не является чем то потусторонним для опыта - она момент самого опыта, она первая форма за пределы опыта. Поэтому философия Нового Времени  была не бесполезной, а в своей раздвоенности совершала свое историческое движение вперед. И плохи не исторические формы, а то что современная философия возвращается к миновавшим формам философии.
    Так сейчас много пишется о буме к традиционной русской философии - но бума нет. Просто из под государственной идеологической опеке вылез интерес который не угасал, а был спрятан в оковы советской идеологии. И это значит, что современное духовное развитие человека еще не вышло за пределы русской философии конца XIX начала ХХ века. Современные философы сбросили с себя маску и обнаружили, что они находятся в русской философии. - Марксизм оказался инородным, чужеродным учением, которое исповедовали по казенной необходимости,  и удивляться не следует - такое исторически бывает...
    Подведен итог. Согласно сказанному ясно, что Кант впадает в ошибку, желая подвергнуть познание до познания какого либо содержания - это была исторически неизбежная ошибка. Значит рассматривая ограниченность опыта не иначе как путем его разложения на форму и содержание как противоположные, иначе еще и не могла выступить философия Канта в историческом движении философии. И значит не в этом радикальное отличие Канта от философии Нового Времени. - Отличие в том, что он начал исследовать, осмыслять, познавать, что в опыте должна быть не просто форма мышления и содержание всеобщее и необходимое - на этом настаивала уже философия Нового Времени: от чувственного дойти до субстанционального - вспомните 16 форм Бэкона. Новое в том, что Канту удается более определенно раскрыть природу мышления: он впервые начинает исследовать конкретность мышления в нем самом.
    Именно в связи с этим пунктом Кант рассматривает отношение форм мышления - категорий - материал который дает опытная наука. Эти формы мышления - всеобщность и необходимость мышления. Всеобщие и необходимые формы мышления - Кант их называет категориями рассудка - содержат в себе связь. То есть всеобщность и необходимость форм мышления есть нечто связующее. Отсюда и постановка главного вопроса Канта в критической философии - как возможны априорные синтетические суждения. Если этот вопрос разрешается то мы впервые, по Канту, получаем почву научной философии. - Не природного влечения или субъективного разглагольствования, а научно обоснованную философию. Но почему это синтетические и априорные суждения - пока не ясно.
    Современные представления о суждении неинтересны так как они касаются только количественных определений в субъекте. Хотя этот взгляд пригодится сегодня для компьютеров и тому подобного: ведь в суждении "золото есть желтое" и в предикате идет речь о том желтом цвете которое имеет только золото. Но суждения не сводятся только к количественному отношению - важнее другой момент, который в абстрактной форме можно выразить для суждения как: единичное есть всеобщее. Где всеобщий предикат должен быть всеобщим определением самого субъекта, а не всеобщее присоединенной извне к субъекту. Так мера человечности в данном человеке есть то, что этот человек несет в себе и выражает всеобщую природу человека. Значит судить нечто это сравнивать это нечто с его всеобщей природой. Но это традиционное понимание суждения и вопрос еще в том кто судит. И Канта не удовлетворяет такая дефиниция суждения, согласно которой с единичным соединяется нечто особенное или с особенным - всеобщее. В противоположность этому Кант выдвигает мысль: суждением в строгом смысле мы можем назвать лишь такое отношение субъекта и предиката, где всеобщностью предиката является само мышление или где субъект любого суждения считается всеобщностью нашего я - то есть всеобщей всеобщей природе мышления, высшим единством мышления. Значит суждение есть определение чего то и отнесение его к всеобщей его природе. Если в суждении находятся  в пределах содержания предмета тогда, по Канту, имеем еще эмпирическую форму суждения.
    Эмпирическое суждение обладает характером всеобщности и необходимости только тогда, когда это суждение чисто аналитическое. Так суждение - тело есть нечто протяженное - для Канта аналитическое, так как протяженность такое определение, которое нельзя отнять от тела. То есть здесь в предикат выносится тот момент, который уже содержится в субъекте. - И такую, чистейшей воды тавтологию, и у нас можно часто встретить. Значит аналитическое суждение есть равенство А=А - хотя оно и может быть спрятано, завуалировано. Но есть и другие суждения, где к субъекту происходит присоединение того, что не содержится в нем - таковы синтетические суждения.
    В эмпирическом синтетическом суждении связь субъекта и предиката берется из опыта - но опыт не дает действительной всеобщности, а значит необходимы для этого априорные синтетические суждения. Значит мышление, по Канту, является не просто связующей формой деятельности, а такой формой связи или такой связью форм, которая имеет определение всеобщности и необходимости. Значит априорные синтетические суждения это связь противоположности субъекта и предиката через самих себя, а не посредством опыта. - Так в диамате приводится пример перехода количества в качество как воды в пар, но закон перехода здесь не раскрывается, так как остается неясным почему это происходит на уровне 100 градусов и т.д., и почему этот переход воды в пар является всеобщим законом всех явлений Вселенной. То есть и в диамате скрыто требуется априоризм как у Канта.
    Односторонняя эмпирия Нового Времени и породила априоризм Канта. Но несмотря на это Кант достигает величайшего положения - мышление в своей всеобщности конкретно в себе, всеобщность и необходимость надо искать не на пути единичности или особенного, а только в сфере всеобщего. Это и является моментом конкретной всеобщности мышления в нем самом.
      

  © 2005 vispir^DESIGN All Rights Reserved.