|
РАЗРАБОТКА
О ВРОЖДЕННЫХ ПОНЯТИЯХ
Часть
философов утверждают, что мы
снабжаем мир веданьем, что этот
запас постепенно развертывается и
что душа человека, как будто
исписанная доска. Этого
преимущественно придерживался
Платон, хотя первым был Пифагор.
Другая часть утверждает обратное,
что душа как tabula rassa. К ним относится
Аристотель. Способность, добывающая
понятия, которые не заимствуются от
чувств, а врождены, он называет
рассудком. Эпикур пошел еще дальше,
он говорит, что понятия не только
приобретаются, но и порождаются
чувствами. Эпикур был философом
чувственности, Аристотель -
интеллектуальных понятий, а Платон -
интеллектуального созерцания. Мы
имеем созерцания только через
чувства. Чувства - это возможность
созерцаний, а рассудок - понятий.
Созерцание или интуиция - вот
дискуссия. Я должен рассмотреть, что
мне дано и меня аффицирует. Сознание
есть сознавание предметов, которые
меня затрагивают и аффицируют.
Так как чувства, как
говорили древние, поставляют нам
лишь явления, то мы знаем предметы
как они являются, а не как они есть,
не их внутреннюю свойственности, а
явления. Наши созерцания - лишь игра
наших сил воображения. Они
смешивают видимость и явления;
говорят, что в чувствах нет истины, а
истинность и видимость пребывают в
рассудке. Истинность или видимость
есть в моем суждении, а не в явлении.
Если я скажу: солнце движется - то в
суждении есть видимость, а если
скажу: оно не движется - то в
истинности не будет видимости.
Суждение, которое вытекает из
ложных наставлений рассудка,
называется видимостью. Если же наше
суждение совпадает с явлением,
тогда оно правдоявленное. Если я
могу обнаружить и представить
предмет вне меня не таким, как он мне
является, - тогда он находится не во
мне. Но древние уверяли, что мы имеем
о предметах еще и иное веданье,
нежели лишь через чувственные
явления. Они верили
интеллектуальному созерцанию.
Веданье, которое, при этом
обретается, они называли ноумена и
отличали его от fenomenis.
Только Бог может быть
интеллектуально созерцаемым
предметом, так как он существует
через себя и есть себя сознающее
действие. Но и его мы не можем
созерцать интеллектуально, так как
можем убедиться о его вотбытии не
иначе как тогда, когда он нам
является. Так я не могу созерцать
оригинальное /как самого себя/, а
лишь производное, если меня нечто
аффицирует. Иначе как бы я мог
убедиться в чём - то внешнем мне?
Древние верили, что
многие философы были способны к
духовному созерцанию, от которого
возникла мистическая философия. Она
была уже у египтян. Их эзотерическая
философия учила духовному
созерцанию и была для посвященных.
Экзотерическая же, действующая от
явлений, была для каждого.
Эзотерическое учение часто
использовалось для обмана народа.
Но оно так же учит, что человек может
созерцать даже Божество и все вещи в
Боге. Платон говорит, что
первоначальное место человеческой
души в вечном Божестве. О теле же он
говорит как о тюрьме. Он настаивает
на врожденных понятиях, когда
говорит, что мы происходим из
Божества. Его философия - это
мистика. Мистичны все понятия,
которые основываются на духовном
созерцании. Рассудок же не
созерцает, а мыслит. Созерцать - это
ведать через единичное
представление. Мышление же это
ведание через всеобщие понятия; оно
называется физическим, если нечто
является нашим чувствам, а
мистическим, когда нечто не
является через чувства, а
созерцается через рассудок. Это
мнение Платона. Он верил, что в нас
есть остаток от прежних созерцаний,
и что наше веданье - воспоминание.
Аристотель учил целиком
противоположному. Среди новых
приверженцев Платона - Ляйбниц. Но и
он не принял его мнения целиком. Он
верит, что мы имеем врожденное
ведание, но не духовное созерцание;
то есть мы имеем веданье о вещах,
которых еще не видели, имеем понятия
о вещах, прежде чем их ведаем, Локк
как приверженец Аристотеля
утверждает, что все наши понятия
приобретаются. Что понятия
находятся не в нас, а в способности
рефлектировать. Аристотель верил,
что наше ваданье черпается и
возникает из чувств. Однако Локк не
учит, что они возникают при
случайности чувств.
Философия, принимающая
нечто как врожденное, весьма нелепа.
Это то же, что хотеть все пороки
вывести из грехопадения, и потом во
множестве их приобретать. Ссылаться
на врожденное - это sacra ancora
/священный якорь/
незнания и философской гнили. Здесь
прекращается всякое
философствование.
Руссо считает, что все
пороки приобретаются, и хотя он в
этом не прав, но все же дает повод к
философствованию. Даже в природе
пороки пребывают, как возможность и
не следует ссылаться
непосредственно на Бога, это рис
ковано. Некое событие природы имеет
свою причину в природе, а эта
причина - опять нечто иное. Причины
продолжаются до тех пор, пока,
наконец, не приходят к Богу. Максима
же о чем-то врожденном или о
непосредственной судьбе Бога - это
подкладка гнили.
Теперь рассмотрим с
этой точки зрения логику.
Логика вообще
трактуется мышлением из чего
возникают:
1. понятия, то есть
ведание о вещах через всеобщие
представления,
2. суждения, когда я
ведаю в отношении чего-либо.
3. заключения, это
отношение суждений друг с другом.
О ПОНЯТИЯХ
Через
чувственность мы обнаруживаем
форму вещи - 1. пространство и 2. время.
А рассудок - это способность
представлений по правилам. Каждое
всеобщее понятие - это
представление, которое мыслится как
правило. Правило есть, если
разнообразное может мыслиться
равным видом.
Все в природе
старается сохраниться, и рассудок
тоже, и тем, что он трактует по
правилам; убирая его правила -
лишаем его жизни.
Почему мы не верим в
колдовство? - потому что оно вовсе не
подчиняется правилам. Рассудок же
так строго придерживается правил,
что часто ставит себя в безвыходное
положение. И если правила
нарушаются, то неизвестно чего
должно придерживаться.
Чудеса, которые
случались, принимались лишь как
некие исключения из правил, - почему
же в них верят доныне? Ныне
установлены границы, насколько
исключения имеют место, и все
апелляции отсылаются к этому.
Природа то же через чудо берет свое
начало. А каково теперь все
природное?
Правило есть некое
предложение, суждение же это
правило in abstracto. Всякое правило есть
правило для всякого суждения.
Суждение же выражает все наше
мышление.
Понятие это
представление в его потенциальном
правиле. А каждое понятие это
предикат к любому возможное
суждению. Заключение же есть лишь
косвенное суждение.
Все наше ведание - это
во первых, представление,
репрезентация; если они осознаются,
то становятся receptio или восприятием.
Если они всеобщие, то называются
conceptus /накопление/лат/. Если conceptus
берем а priori, то это notio /идея/ лат/.
Высшая степень понятия это идея в
платоновском смысле, которая
выражает прообраз сути дела /вещи/.
Есть множество представлений,
которые не осознаются нами, поэтому
важнейшая часть философии
занимается тем, что темные
представления делает ясными и
сознаваемыми. Но не все, что мыслят -
истинно. Так, разговаривая с людьми,
не поймешь, что им подходит. Conceptus же
это представление, которое для
многих индивидов содержит
общепринятый признак. Но conceptus не
потому communis/общее/лат/,что
удерживает в себе много
представлений, а потому что
содержит признак свойственный
многим вещам. Сфера conceptus - это круг,
который охватывает представления,
от которых этот conceptus есть
общепринятый признак.
Conceptus communis /общее
понятие/лат/ - это тавтологично, так
как каждый conceptus есть communis.
Некоторые концептус происходят из
рассудка чистыми, например,
необходимость, и называются notones mens
nus /узнанное из мышления/лат., др-греч./
Идея есть единичное
рассудочное ведание поскольку она
есть основание возможности
предметов, поэтому идея отличается
от noton тем, что она единичная.
Логика трактует так же
о notone /узнавании/лат/ идей, так как
они безразличны к внешнему
происхождению понятий и их
употреблению. Лишь conceptus есть ее
предмет.
Разделение conceptus на
singularis/единичные/лат/ и communis/общие/лат/
ложно, так как conceptus singularis не есть
conceptus.
Conceptus мыслим in abstracto или
in concreto. Если я мыслю людей как
человека, то я мыслю их in concreto, если
же я мыслю их неопределенно, имея в
виду то, что в них содержится,
например понятие человека без
ребенка или старого, без отличия
пола или состояния, - то я мыслю in
abstracto. Абстрагирующая голова та,
которая мыслит так, что всегда видит
общие понятия.
Понятия можно назвать
нашими общепринятыми
представлениями. Conceptus communis per pleonasmus
singulari contradictinguiert /общие понятия по
плеоназму/излишеству /про-тиворечат
единичным/лат/.
Мыслить значит иметь
возможность представить вещи через
понятия. Следует различать ясное и
четкое понятия. Ясное понятие
осознается, темное же не осознается.
Выяснение этого и есть анализ
понятий.
Философия добывает нам
новые понятия или же делает темные
ясными. Поэтому важнейшая часть
философии состоит в анализе уже
имеющихся понятий. Именно так
обретается мораль, так как нельзя
убедить в понятии добродетели, если
она находится вне нас.
Но веданье становится
ясным не только потому, что признак
находящийся в понятии, развивают и
делают осознанным, но и потому, что
добавляют новый признак; например,
когда о золоте говорят, что оно не
ржавеет, такой признак не находится
в нашем понятии о золоте.
Понятие считается так
же основанием веданья, так как
признак и есть conceptus completus /полное
понятие/лат/ или incompletus /неполное/.
Completudo - это достаточность понятия.
Оно praecise /достаточное/лат/, если
содержит необходимую достаточность.
Completudo и praecisio /полнота и
достаточность/лат/ относятся к
понятию в отношению к другому.
О СУЖДЕНИИ
Суждение
первое, где мы пользуемся понятием.
Понятие - это представление, которое
содержит функцию суждения.
Понятие - это предикат
к любому возможному суждению, в
котором субъект еще не определен;
напр. понятие добродетели - это
предикат многих субъектов:
справедливость - это добродетель,
кроткость - это добродетель - и т.д.
В суждении есть два
понятия в отношении, которое нужно
для того, что бы отличать от других.
Суждения есть трех видов.
1.Категорическое, если
понятие сравнивается с другим, как
предикат с субъектом.
2.Гипотетическое, если
понятия сравниваются как основание
и следствие.
3. дизъюнктивное, если
понятия сравниваются как часть к
целому. Представление отделения от
объема понятия есть сравнение части
к целому. Напр. говорят, что мир
необходим, случаен или без причины. -
Больше видов суждений невозможно.
Это было деление видов по реляции,
но они еще подразделяются качеством
на отрицательные и утвердительные.
В натуральной теологии
положительные суждения крайне
важны, да и во всех науках, где
ошибка может переместиться на
важное следствие.
О заключении.
Заключение есть переход от одного
суждения к другому. Есть заключения
непосредственные и опосредованные,
причем непосредственные состоят в
тех же terminis/границах/лат/. Для
опосредствованных требуется три, а
для непосредственных - два, сужения.
Если в двух суждениях
термины не одинаковы, то должно
добавляться промежуточное суждение.
Напр. душа проста, следовательно
душа неразлагаема. В обоих
суждениях "душа" - одинаковый
термин, но "проста" и "неразложима"
- нет. Следовательно требуется
третье суждение - все что просто -
неразлагаемо, а душа проста,
следовательно и душа неразлагаема.
Предикат больше чем
субъетк, он содержит в себе больше
чем субъект, по этому предикат
первого суждения называется major, а
субъект второго - minor/. Так "всякая
простота неразлагаема" - это major,
так как содержит больше чем душу; к
примеру просты и части тела. Conclusio /вывод/лат/
есть истинное суждение, поскольку
оно опосредуется средним понятием.
Предшествующее заключению суждение
называется предпосылкой. Здесь шла
речь о категорических суждениях.
ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА
Имеется
множество вопросов, на которые
невозможно ответить, потому что они
целиком неопределенные. Я спрашиваю
по истине ведание, рассмотренное
без субъекта. Так как здесь не
указываются признаки предмета, то я
не знаю, как они ему соответствуют.
Истина, же есть соответствие
ведания предмету. Но признаку не
может быть определено соответствие,
по тому что объект вовсе не
определен.
Выяснению истины может
быть свойственно то, что она без
различия подходит всем объектам. Но
здесь такой неопределенный вид
веданья или объекта, что признак
соответствия разного веданья с
объектом часто варьирует. Поэтому
ответ на вопрос, что есть истина,
остается целиком неопределенным, и
нет общепризнанных признаков, нет
всеобщего правила, данного истине.
Истина есть лишь просто через
истину, и не соответствует некому
определенному предмету, с которым
можно было бы устроить соответствие.
Но этого я не могу ведать, если не
знаю сам предмет.
Выяснение истины, что
она есть соответствие веданья с
предметом хотя и тавтологично, но
может быть так же и неопределенным.
Скептики говорят что criteria/лат/
истины не может быть дан в логике,
потому что не даны определенные
признаки; далее они говорят, что
веданье которое имеется о сути дела
может и соответствовать нашему
веданью, но все же быть ложным.
Princium contradictorum /принцип
противоречия/лат/ - это первое
условие, что бы нечто было истинным.
А потому ведание еще не истинно,
если оно себе противоречит. Но это
лишь conditio sin qua non/ необходимое
условие/лат/, но не определенный
признак.
Небезызвестный Якоби
затрагивает вопрос всеобщих criterium /условий/лат/
истины, но разрешить это невозможно
так как различия объектов варьируют.
Опытные и разумные положения имеют
целиком различные критерии. А
положение противоречия есть лишь
отрицательный criterium.
Petropolis
vispir
^ press
2003
|
